Он выворачивал все ее слова наизнанку, и в результате невозможное становилось вполне возможным.
– Я сама позабочусь о своем будущем, – подчеркнуто холодно заявила Клэр.
– Но тебе все равно так или иначе придется иметь дело со мной, – напомнил ей Фрэнк.
– Только не в таком… не в интимном смысле!
– А что? Мне нравится…
– Фрэнк, прекрати! – с досадой выпалила она, отталкиваясь руками от стола и невольно снова скрещивая руки на груди. – Не считай меня полной дурой!
Внезапно он посерьезнел.
– Я вовсе не считаю тебя дурой, Клэр. Ты долгие годы относилась ко мне предубежденно. Причем судила меня несправедливо. Надеюсь, теперь ты изменишь свое мнение обо мне и мы подружимся.
Она вовсе не хочет дружить с ним! Она хочет…
– У нас общая цель, – продолжал он. – Мы должны спасти Буэна-Виста. Не имеет значения то, откуда я прибыл. Неважно, что было в прошлом у тебя. Нам обоим небезразлична судьба Буэна-Виста. Так пусть все идет своим чередом! У меня есть деньги. Ты находишь им нужное применение. Вот и все. Очень просто! Именно этого хотел твой отец.
Она посмотрела на Фрэнка и поняла, что его решимость непоколебима.
Он не собирается уходить до тех пор, пока она не согласится.
Бороться с ним бесполезно.
Хуже того, перепалка с ним всколыхнула в Клэр чувства, которые она так долго и так тщательно скрывала от него.
Отец предопределил ее судьбу.
Отец…
От нахлынувших чувств у нее перехватило горло. Слезы жгли глаза. Пытаясь отвлечься, она снова обошла стол, помедлила у отцовского кресла, погладила мягкую кожаную спинку, схватилась за деревянный подлокотник, словно пытаясь перелить в себя заключенную в нем скрытую силу. Потом тяжело вздохнула и с трудом произнесла те слова, которые он от нее ждал:
– Хорошо. Договоримся так. Ты даешь деньги, а я нахожу им достойное применение… Так будет лучше для Буэна-Виста. А сейчас, будь добр, позови Хоакина, и мы обсудим финансовые вопросы…
– Клэр!
Нежность в его голосе заставила ее вздрогнуть.
– Прошу тебя, Фрэнк… уходи.
Она услышала, как он вздохнул.
– Я только хотел сказать… Я знаю, ты считаешь Буэна-Виста своей по праву рождения, а я кажусь тебе захватчиком. Но в некотором смысле я тоже родился здесь. Родился заново. Буэна-Виста – дом и для меня. И навсегда останется домом.
Навсегда?.. Дрожь сотрясала ее тело. Все мышцы напряглись, когда она услышала, как он уходит. Она успокоилась только после того, как за ним закрылась дверь.
Ушел…
Но он вернется.
И если Буэна-Виста действительно является его домом, даже когда здесь больше нет отца, значит, Фрэнк обязательно вернется. Он имеет на это право. Ему принадлежит сорок девять процентов поместья. И ей придется делить Буэна-Виста с ним. Ничего не поделаешь.
Что, если бы она сказала, что выйдет за него замуж?
Неужели он бы и правда женился на ней, бросив всех остальных… пока смерть не разлучит их?
Несбыточная мечта. Замок на песке.
А правда заключается в том, что он в любую минуту волен уехать, чтобы заниматься своими делами, и здесь она ему не помощница. Ведь все ее время и внимание будут заняты Буэна-Виста, и ей останется лишь гадать, кто находится рядом с ним в той, другой жизни.
Да, нечего сказать, из них вышла бы замечательная пара!
Но в случае его неверности она могла бы развестись с ним и, возможно, в качестве алиментов потребовать его долю Буэна-Виста.
Господи! Она рассуждает, как настоящая стерва. Мерзкая, расчетливая стерва. И все потому, что… Клэр закрыла глаза и задумалась. Истинная правда, скрытая в тайниках ее души, заставляла ее язвительно отвечать Фрэнку Фиорентино с тех самых пор, как она выросла и разобралась в своих чувствах. Она хочет, чтобы он любил ее. Она хочет стать для него единственной и самой желанной.
День для Фрэнка выдался длинным и трудным, и он был рад, когда Хоакин и Трой предложили после обеда прогуляться на сеновал. Женщины были заняты подготовкой к завтрашним похоронам. Муж Кэтрин, который прилетел из Нью-Йорка, извинился и ушел к себе. Скоро все лягут спать. Всем необходимо выспаться, ведь завтра тяжелый день. Завтра они навсегда расстанутся с Кэмероном.
Какое облегчение выйти на воздух и посмотреть на бархатно-черное техасское небо, усыпанное крупными звездами! Какая радость общаться со старыми друзьями! С ними не нужно слов, они молча понимают друг друга. Они приехали сюда на полгода, когда им было по шестнадцать лет, и вот теперь вернулись двадцать лет спустя. Их объединяют воспоминания, которые принадлежат только им, и человек, память о котором навсегда останется в их сердцах.
– Как Клэр? – спросил Трой.
– Она согласилась принять от меня финансовую помощь, – уклончиво ответил Фрэнк.
– Мы с Троем и не сомневались в этом, – досадливо поморщился Хоакин. – Фрэнк, он спрашивает о другом.
Фрэнк тяжело вздохнул.
– Вначале она держалась враждебно, теперь стала пассивно-нейтральной. Я стараюсь изо всех сил, Трой. Дай мне время.
– У тебя его не так много, – негромко напомнил Трой.
– Клэр тяжело свыкнуться с моим… образом жизни. Но я надеюсь, что сегодня мы кое-что поняли друг о друге.
– Я волнуюсь за нее, – заметил Хоакин. – Она очень подавлена.
Фрэнк нахмурился. Слово «подавлена» ему не понравилось.
– Клэр – дочь Кэмерона. Она справится.
– Фрэнк, постарайся наладить с ней отношения до отъезда, – сказал Трой.
– Я стараюсь, – угрюмо ответил он.
– Трудность в том, что она еще очень молода, – заметил Хоакин.
– Несмотря на молодость, она здорово управляется здесь. Она все выдержит. Насчет этого у меня нет ни малейших сомнений, – уверенно сказал Фрэнк.
– Я имел в виду, она слишком молода, чтобы понять тебя. Тебе, Фрэнк, иногда не хватает чуткости. Ты ведь у нас крепкий парень. Настоящий ковбой. Надеюсь, сегодня ты не слишком давил на нее?
– Давил? Я?! Знаешь, уж если я ковбой, то она – колючий кактус!
Трой рассмеялся.
– Иголки вонзаются прямо под кожу, да?
Фрэнк пока не готов был согласиться с другом.
– Я же сказал. Я стараюсь.
– Легче на поворотах, – посоветовал Хоакин. – Ты же мастер все сглаживать.
Да, только его знаменитое обаяние совершенно не действует на Клэр.
– Подружись с ней, – сказал Трой.
