Когда воздуха в легких не осталось, я вдруг почувствовала под ногами пол. Пошатнувшись, я закашлялась и наверняка упала бы, не подхвати меня Итан.
— Амелия? Что с тобой? Зачем ты так сопротивлялась заклинанию?
— Я… — Меня все еще колотила нервная дрожь.
Итан усадил меня на стул и обеспокоенно нахмурился.
— Это из-за того обморока после прошлого перехода? Я уверен, что тогда ты просто переутомилась. Это безопасно.
— Спасибо, мне уже лучше.
Перед глазами наконец прояснилось, и я осмотрелась. Портал перенес нас в красивую гостиную, оформленную в шоколадных тонах, щедро разбавленных позолотой. В углу стоял мой багаж, который я передала портальщику десятью минутами ранее.
— Вызвать тебе лекаря? — спросил Итан, но я покачала головой.
— Нет-нет, я уже в порядке.
— Тогда я оставлю тебя. В академии мы привыкли вести себя свободно, но здесь, в замке, нужно соблюдать приличия. Лучше, чтобы нас не видели в одних покоях. — Итан направился к двери и, коснувшись ручки, добавил. — Увидимся на балу.
— Спасибо тебе!
— Тебе не за что меня благодарить, — отмахнулся он.
Едва я поняла, что нам с Итаном предстоит путешествие в одной карете, то здорово обеспокоилась. Но тот разговор накануне испытания, когда я попросила жениха дать время, что-то изменил между нами. Итан словно перестал считать наш будущий брак уже свершившимся фактом. Я расслабилась, скованность ушла, и мы полдороги смеялись и разговаривали. Или все дело в том, что с нами не было Джареда, которому нужно что-то доказывать?
В любом случае я была благодарна жениху за эту, пусть и эфемерную, свободу. Пожалуй, если бы не дремлющее во мне притяжение, я вполне могла бы влюбиться в Итана.
— А тут недурно! — присвистнул Ладан, выбравшись из сумки. — После подобной роскоши даже жалко будет возвращаться в общежитие.
Я фыркнула.
— Для святой книги ты слишком любишь удобства. Даже отказываешься лежать на столе без подушки!
Артефакт ни капли не смутился.
— Все ради того, чтобы ничего не отвлекало меня от молитв во славу Светлой матери!
Внезапно в дверь постучали, и внутрь вошла незнакомая женщина лет тридцати. Роскошное темно-зеленое платье подчеркивало ее стройную фигуру, а светлые волосы были убраны наверх. Что-то в ее облике показалось мне знакомым.
— Амелия, ты так повзрослела! — слегка наигранно произнесла женщина. — А вот волосы обрезала зря…
Меня осенило. Я вспомнила, где уже слышала этот высокий голос с высокомерными нотками. В воспоминаниях Амелии! Это ее — а теперь и моя — старшая сестра. Перед глазами замелькали новые и новые сцены из детства. Вот Марианна кривит губы и отсылает меня прочь. В тот год выяснилось, что во мне проснулась древняя кровь, и сестра полностью скопировала отношение отца. Следующая картинка: я сидела в выстуженной келье монастыря, поджав под себя ноги и отчаянно пытаясь согреться. Пальцы давно замерзли, но я старательно выводила буквы, щуря глаза в неярком свете огарка — Марианна терпеть не могла помарки в письмах. Но ответа я так и не получила.
— И я рада тебя видеть, — через силу произнесла я.
По-видимому, Марианна уловила мою заминку — поджав губы, она вскинула подбородок.
— А ты изменилась… Жаль, что я так и не дождалась от тебя весточки из академии. Наверное, новая жизнь так поглотила тебя, что ты забыла о семье.
Я пожала плечами.
— Разве это не моя семья забыла обо мне? К счастью, мне повезло: в академии я нашла друзей.
— Идем, нечего стоять столбом, — прошипела сестра.
Кажется, с любезностями мы покончили. Марианна направилась в спальню и вдруг с визгом шарахнулась в сторону — прямо на нее вылетел взбудораженный Ладан. Он рассыпался в извинениях, и лицо сестры посерело. Я подмигнула артефакту, но когда Марианна обернулась, натянула на лицо вежливую улыбку.
Дальний угол спальни занимала вешалка с бледно-желтым платьем весьма целомудренного — даже простоватого — фасона. Длинные рукава, стойка-воротник и ни намека на разрез или декольте. Единственное украшение — едва заметная вышивка на корсаже.
Ребекка сочла бы подобный наряд оскорблением.
— Платье для тебя подготовили, но его нужно подогнать по фигуре.
— Бал уже сегодня? — я повернулась к сестре.
— Расписание насыщенное. Сегодня вечером — бал, завтра — традиционная осенняя поездка верхом. Утром воскресенья нас всех ждет королевский завтрак, а после обеда гости начнут разъезжаться по домам. Надо поторопиться.
— Но ведь до вечера еще есть время, — возразила я.
Путешествие в карете и ощущения от портала сложно назвать приятными, а компания сестры и вовсе вызывала тошноту. Я надеялась хоть ненадолго отвлечься.
Марианна предвкушающе улыбнулась.
— Перед балом тебя хотел видеть отец.
Комнату заполнили горничные, но я, погруженная в размышления, едва их заметила. Пока меня приводили в порядок, я раз за разом мысленно прокручивала все возможные варианты разговора с отцом.
Мейстресса Вебер расстаралась: ее письмо получилось весьма убедительным, но в то же время деликатным. Хотелось верить, что ее доводы убедят отца… Но не стоило рассчитывать на столь легкую победу.
Я настолько задумалась, что не заметила, как мы закончили. Марианне пришлось дважды окликнуть меня, чтобы я очнулась. Сестра отпустила прислугу, и я посмотрела в зеркало, с трудом узнавая себя. Девушка в отражении выглядела юной, беспомощной и совершенно неспособной на собственные решения. Не самый удачный образ для серьезного разговора.
Я сдержанно поблагодарила сестру, и на мое плечо опустился Ладан, отсиживающийся в соседней комнате. Марианна с неприязнью посмотрела на артефакт и вздернула подбородок.
— Отец ждет тебя в кабинете.
Я уже открыла рот, чтобы спросить, где он находится, как вдруг перед глазами замелькали картинки. Амелия уже бывала здесь.
— Спасибо за помощь.
Едва мы вышли из покоев, Ладан вручил мне письмо мейстрессы.
— Одна из горничных обыскивала твой багаж. Я притворился книгой, а когда она отвернулась, на всякий случай стащил письмо.
Я озадаченно моргнула.
— Но зачем?
— Кажется, родные тебе не доверяют.
От обиды за дриаду перехватило дыхание. И чем же она так им не угодила? Теперь понятно, отчего она не хочет возвращаться в тело!
— Спасибо, Ладан.
Я без особого труда отыскала лестницу и поднялась на третий этаж — ноги будто сами знали, куда шагать. Коридор, озаренный светом ламп на стенах, привел меня к массивной двери из красного дерева. Под ложечкой засосало от страха, но я упрямо расправила плечи и сделала глубокий вдох. Фидр Стефан отвратительно обращался с дочерью, но злость придется оставить при себе. Второго шанса не будет.
