сей счет мнения свидетелей расходятся), а после доносился только глухой шум возни – или драки. Леди Мэри Харви тотчас лишилась чувств; экономка, зажав уши руками, со всех ног кинулась прочь и бежала, пока не рухнула без сил на террасе.
Епископ Килморский и сэр Уильям Кентфилд не сошли с места, хотя даже у них внутри что-то дрогнуло – разумеется, исключительно от громкого кошачьего крика. Сэр Уильям сглотнул пару раз, прежде чем сумел вымолвить:
– Внутри этого дерева не все чисто, милорд. Я предлагаю немедленно провести расследование.
На том и порешили, распорядившись принести лестницу. Один из садовников полез наверх, заглянул в дупло, но ничего толком не увидел, кроме какого-то копошения внизу. Тогда отправились за фонарем и веревкой.
– Мы должны добраться до сути. Голову даю на отсечение, милорд, тайна ужасных смертей кастрингемских сквайров – там, в этом дупле!
Садовник снова полез на дерево и осторожно спустил на веревке фонарь в таинственную дыру. Потом заглянул внутрь. Зрители могли наблюдать, как лицо его озарилось желтым отсветом и все черты свела гримаса неизъяснимого ужаса и отвращения. Закричав не своим голосом, бедняга свалился с лестницы (по счастью, его поймали стоявшие внизу работники), а фонарь вместе с веревкой упал в дупло.
Садовник пребывал в глубоком беспамятстве, и прошло немало времени, прежде чем он смог что-то поведать.
Но еще раньше зрителей ждало поистине яркое зрелище. Вероятно, ударившись о дно, фонарь разбился, и от огня занялись сухие листья и древесная труха, потому что из дупла повалил густой дым, а чуть позже пробилось и пламя. Короче говоря, в считаные минуты дерево было объято огнем.
Отступив на безопасное расстояние, зрители встали в круг. Сэр Уильям и епископ приказали всем срочно вооружиться кто чем может, ибо не сомневались: какая бы нечисть ни устроила в дереве свое логово, она будет изгнана огнем.
Так и случилось. Сперва возле сучьев у края дупла возникло охваченное пламенем шарообразное существо размером с человеческую голову – возникло на миг и пропало, должно быть сорвавшись вниз; и так пять или шесть раз подряд. Потом другой шар взвился в воздух и упал на траву, где через мгновение замер навеки. Епископ приблизился, насколько ему хватило смелости, и увидел… гигантского мертвого ядовитого паука, уже наполовину обугленного! И по мере того, как огонь затихал, от ствола отделялось все больше этих тварей, покрытых, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, серо-бурыми волосками.
Старый ясень горел весь день, пока не развалился на куски, и все это время люди стояли вокруг и добивали мерзких пауков, нет-нет да и выскакивавших наружу. Наконец наступила длительная пауза: знать, логово опустело. Теперь предстояло тщательно обследовать корни. Людское кольцо начало медленно сжиматься вокруг пожарища.
«В земле под деревом, – свидетельствует епископ Килморский, – обнаружили округлую полость с двумя-тремя дохлыми тварями, которые задохнулись в дыму. Но куда более примечательной для меня была другая находка: на дне, вплотную к стене норы, лежал скорченный скелет человеческого существа – обтянутый высохшей кожей и с клочками черных волос на голове. Исследовавшие его ученые-патологоанатомы с уверенностью заявили, что это мумифицированные останки женщины, умершей примерно пятьдесят лет назад».
Номер 13
Н. Роговской
Среди городов Ютландии Виборг пользуется заслуженной славой. Это центр епархии с красивым, хотя и почти заново отстроенным собором, чудесным садом, живописным озером и аистами, которых здесь великое множество. Неподалеку Хальд – едва ли не главная природная достопримечательность Дании; совсем рядом Финдеруп, где марск Стиг лишил жизни короля Эрика Клиппинга в День святой Цецилии в 1286 году. В семнадцатом веке могилу Эрика открыли, и на его черепе насчитали пятьдесят шесть отметин от ударов булавой с кубическим навершием… Впрочем, я не собираюсь писать путеводитель.
В Виборге есть отличные гостиницы, «Прейслерс» и «Феникс», где вас обслужат по первому разряду. Но мой кузен, о котором пойдет речь, в свой первый приезд в Виборг остановился в «Золотом льве». С тех пор он туда ни ногой, и причина его устойчивой неприязни будет, наверное, понятна из последующих страниц.
«Золотой лев» – одно из немногих городских зданий, уцелевших во время разрушительного пожара 1726 года; огонь практически полностью уничтожил собор, приходскую церковь, ратушу, да почти все, что было здесь древнего и замечательного. Гостиница сложена из красного кирпича, вернее, у нее кирпичный фасад с высоким ступенчатым щипцом и каменной плитой с названием над входом; но двор, куда заезжает омнибус, черно-белый, фахверковый – дерево и штукатурка.
Когда кузен направился к парадным дверям, импозантный фасад, целиком освещенный вечерним солнцем, предстал перед ним во всей красе. Кузен пришел в восторг от духа седой старины, которым на него повеяло, и заранее поздравлял себя с приятнейшим и несомненно занятным времяпрепровождением в этом «постоялом дворе», столь типичном для старой Ютландии.
В Виборг мистера Андерсона, моего кузена, привели дела, однако не в привычном толковании этого слова. Занимаясь изысканиями по истории датской церкви, он узнал, что в виборгском архиве хранятся спасенные из огня документы, относящиеся к последним дням католицизма в Дании. Он планировал провести в городе две, а то и три недели, чтобы внимательно все изучить и снять себе копии, и очень надеялся, что в «Золотом льве» найдется для него просторный номер, способный служить одновременно и спальней, и кабинетом. Он изложил свои пожелания хозяину гостиницы, и тот после некоторых раздумий предложил ему самому взглянуть на самые вместительные номера и выбрать один на свой вкус. Мистер Андерсон охотно согласился.
Верхний этаж почти сразу был отвергнут – гостю показалось, что после целого дня трудов слишком высоко взбираться по лестнице будет утомительно; на третьем этаже комнаты нужного размера не оказалось; зато на втором было на выбор сразу две или три, все более чем пригодные.
Хозяин настоятельно рекомендовал номер 17, но мистеру Андерсону не понравилось, что окна смотрят на глухую стену соседнего дома и во второй половине дня в комнате будет темно. Номер 12 или номер 14 куда как лучше, рассудил он, – оба выходят на улицу, и даже если здесь немного шумно, с этим можно мириться ради прямого вечернего света и приятного вида из окна.
В конце концов выбор пал на номер 12. Как и в номерах по соседству, там было три окна, все по фасадной стене, отчего комната казалась необычайно вытянутой в длину, но, к счастью, потолок был высокий. Камин, разумеется, отсутствовал, зато имелась красивая, более или менее старинная чугунная печка; сбоку от нее висела картина
