class="v">Чем заслужил я подобные муки?
Но тут подбежали два санитара
И бережно взяли меня под руки.
И вот я лежу, ослабев от патетики,
Скрипя еле слышно сеткой кровати.
Мысли запрятав свои по пакетикам,
Считаю количество стен в палате.
Как она там? Уже и не важно.
Я уж о ней позабыл почти.
Только ночами становится страшно —
В Макондо, видимо, снова дожди.
И я, как один из тех одиночек,
Что губят себя в добровольном затворе,
Засну, вероятно, к исходу ночи
И наверняка мне приснится море.
«Утро. Автобус. Консервные лица…»
(Н)
Утро. Автобус. Консервные лица,
Весьма покорёженные судьбою.
И я не успел до конца надивиться,
Как вдруг блеванул перед собою.
Напротив сутуло сидел мужчина
В белом пальто, озираясь гордо.
Мне было ясно, что нет причины
Такому козлу не вцепиться в морду.
Но я решил поступить мудрее
И просто пролился ему на брюки.
И думал о том, как поэт хиреет,
Не отказавшись от лишней рюмки.
Мужчина сидел, как ударенный током,
И рвота стекала с коленок тощих.
Пускай это будет ему уроком,
Пускай теперь носит ебло попроще.
И тут началось: очевидцы оказии
Стали шептаться вокруг негромко.
И вот меня окрестили мразью,
Скотиной, пьяницей и подонком.
"А может быть у мужчины дети" —
Какая-то баба вопила истошно,
Хотя было видно, что ей на свете
Больше всего без ёбаря тошно.
"Вы посмотрите, какая гнида" —
От возбужденья трясясь коленом,
Выкрикнул толстый, стареющий пидор
И о соседа потёрся членом.
Две недоделанные студентки,
Те, что сидели со мною рядом,
Как по команде убрали коленки
И пялились испепеляющим взглядом.
Автобус практически был на конечной,
А мне по-прежнему было плохо.
Но я сидел и думал о вечном:
Всё же прекрасное чувство – похуй.
«Девочка маленькая…»
Девочка маленькая,
Миленькая
Курит в углу отсыревшие папиросы,
Кутаясь в дырявый плед,
Задаёт себе глупые вопросы,
И не может никак подобрать ответ.
Какого чёрта? Какого хрена?
(О, девочка знает слова и покрепче)
Но ей от этого вовсе не легче.
Собралась принять какие-то меры…
Девочка ждёт своего кавалера.
Тот опоздал уже на пол жизни
Или на… сколько?
Даже если еще придёт —
Застанет всего лишь ее осколки.
Она печалится, стонет:
а может он где-то тонет,
таращит в небо глаза
стремиться сказать то,
чего не сказал
никогда бы…
а может, напротив —
сидит у бабы,
пьет чай
рассказывает ей невзначай,
что где-то в сырой квартире
со ржавыми кранами и пустым холодильником,
его ждет наивная дура,
курит и плачет,
а значит —
он ей зачем-то нужен.
а баба с глазами из чистых стёкол
и с плавной душой половой тряпки
глупа до того, что не видит намёков
и думает: всё в порядке,
считает его уже мужем.
самой невтерпёж раздеться,
а у него всё сильней изнывает сердце,
а значит он все же тонет.
объятья её слабеют,
глаза грустнеют.
она понимает – значит умнеет.
а он уходит, засунув носки в карман,
опустив глаза
курит отсыревшие папиросы
по пути на вокзал.
дышит так, как будто бежал.
и бежит…
автобус едет, стекло дребезжит
водитель включил почему-то "Флойдов"
неужто теперь это тоже мода?
он резко в себе подавил смешок,
он едет. он не совсем ещё
конченный тип.
он доедет.
придёт и скажет: "всё хорошо".
получит в ответ
резкое "нет".
Но это будет верней и твёрже
чем тысячи тысяч "да",
которые носят в себе провода
лицемерных звонков телефонных,
правильных и законных.
ни лишнего слова,
ни междометья…
а он в свою очередь в ней заметил
что-то, что не даёт соврать.
потому и вернулся
спать.
«Я не то чтобы очень зол…»
Я не то чтобы очень зол,
И не то чтобы слишком мягок.
Вот мне скажут: ложись на стол!
Я подумаю, но не лягу.
Если скажут идти в постель,
Я не выдам себя промедленьем.
И в коробке из толстых стен
Будут красочнее сновиденья.
Я не то чтобы нем, как пень,
Ведь умею марать бумагу.
Я не нищий, но каждый день
Провожу как простой бродяга.
Я нередко бываю пьян,
Реже в гости хожу к подругам.
Я долги отдаю друзьям,
А они отдают супругам.
И я вовсе не так жесток —
В нас людское, порой, жестоко:
Если нас выбирает Бог,
Нам не нужно такого Бога.
И прельстившись любовью муз,
Заразившись культурой речи,
Я тащу невесомый груз,
Что так сладостно давит плечи.
А признание и позор
Всегда парой приходят в гости.
И я вовсе на мир не зол —
На него мне не хватит злости.
«День за днём, из года в год…»
День за днём, из года в год
Выкорчёвывать свой род,
Принимая во вниманье
Предсказания погод.
Подставлять себя под плеть,
И под ней псалмы хрипеть,
И от милосердной длани
Принимать любую смерть.
Мудрецы наперечёт,
Мудрецам у нас почёт,
Но у каждого из носа
Юшка красная течёт.
Бессловесным мудрецам
Проще целостность лица
Сохранить, среди навоза
Привыкая к леденцам.
И под натиском причин
Мы уверенно молчим,
Нищету назвав пороком,
Всё надеемся на чин.
Недоверчивы к слезам,
