Я вздохнула.
Андреа покачала головой.
— Мы ведь отправляемся на Черное море? Туда, где было Золотое Руно, и где Ясон создал армию из зубов дракона?
— Все верно.
— Что случилось с Ясоном после этого?
— Он женился на Медее, волшебнице-царевне из Колхиды.
— И они потом жили долго и счастливо?
— Он ушел от нее к другой женщине, поэтому она убила их детей и скормила их ему в виде жаркого.
Андреа кинула наполовину съеденную колбаску на тарелку и отодвинула подальше.
— По крайней мере, я буду там прикрывать тебя.
И мне действительно было от этого легче.
— Спасибо.
Андреа сморщилась.
— Не за что. Я должна рассказать Рафаэлю, что придумала его дорогая мамуля. Ему точно понравится это новое дополнение.
*** *** ***
Я отправилась искать Кэррана. Зная его, он наверняка где-нибудь вместе с Джимом пытается составить окончательный список оборотней, которые поедут с нами. Готова поспорить, это «где-нибудь» находится в не-столь-секретном логове Джима двумя этажами ниже верхнего уровня Крепости.
Джим искренне любил свою работу, и умудрялся находить себе сотрудников, которые любили ее так же сильно, как он. Вместе они вывели все эти шпионские штучки на новый уровень. Почему-то просто так пройти по их коридору до комнаты отдыха казалось недостаточным. Нужно было захватить черный плащ и драматично красться, сверкая ножами.
Не доходя пятнадцати футов до комнаты, я услышала голос Мэхона и остановилась.
— … не сомневаюсь в ее способностях. Она гордая, недисциплинированная, и ничего не принимает от других. Мы попадем в самый эпицентр бури. Будут нападки на ее внешность, на ваши отношения и на ее человеческий статус. Я сомневаюсь, насколько хорошо она выдержит подобный стресс.
Если говорить вкратце, у нас с Мэхоном никогда не будет одной точки зрения. Я решила, что не хочу и не нуждаюсь в его одобрении, поэтому я перестала пытаться.
— Кейт будет в порядке, — ответил ему Кэрран.
— Это плохая идея.
— Я услышал тебя с первого раза, — сказал Кэрран. — Кейт едет с нами. Ты слишком беспокоишься.
Я вошла в комнату. Кэрран, Джим и Мэхон стояли вокруг маленького кухонного стола. Кэрран и Джим в руках держали кружки, в которых скорее всего был фирменный кофе Джима — черный, как смола, и такой же вязкий. На столе лежал лист бумаги с десятью именами. Кэрран и Джим сформировали список тех, кто едет с нами, и я собираюсь его изменить.
— Мне уже пора, — пробормотал Мэхон и вышел из комнаты.
— Кофе? — предложил Джим.
— Нет, спасибо. — Я и так знала, каков на вкус этот кофе. — Тетушка Би, Рафаэль и Андреа хотели бы поехать с нами.
Кэрран поднял брови.
— Зачем?
— Тетушка Би сказала, что ее волнует мое благополучие.
— Ее больше волнует возможность получить панацею, — заметил Джим.
— Да, об этом она тоже упомянула. — Я посмотрела на Кэррана. — С моей точки зрения, мы берем с собой десять человек — пятеро у тебя, и пятеро у меня. Если я возьму Тетушку Би, Рафаэля, Андреа, Барабаса и Дерека, они заполняют все пять моих мест.
— Справедливо, — согласился Кэрран. — Я могу посчитать Дерека за своего. Это даст тебе одно свободное место.
— Нет, все нормально. Пусть свободное место будет у тебя.
— Я действительно не против, — сказал Кэрран.
— И я не против. Ты согласился на Тетушку Би, я должна тебе лишнее место только за это.
— Черт побери, — сказал Джим с отвращение на лице. — Вы как пожилая супружеская пара, которая нашла двадцать баксов на парковке. «Ты возьми». «Нет, ты возьми». Я этого не вынесу. — Он поставил свою кружку на стол и покачал головой.
— Хорошо, — заключил Кэрран. — Если хочешь Дерека, он твой. Список закончен.
— Это означает, что мы вычеркиваем Паолу. Крысы разозлятся, — сказал Джим.
— Я разберусь с крысами, — ответил Кэрран.
Глава 4
Я стояла на вершине зеленого холма. Передо мной ослепительно горел невероятно яркий закат, по вселяющему оптимизм небу плыли алые и багряные облака, похожие на бинты на открытой ране. Внизу на равнине, на фоне этого прекрасного заката, люди строили башню. Вокруг них кружилась и бурлила магия, из-за которой грубые каменные блоки взмывали в воздух, повинуясь силе человеческого желания. Там вдалеке в небо тянулась еще одна башня.
Мне хотелось остановить это. Все мое чутье кричало о том, что это неправильно. Все это опасно и неправильно, и в конце мы все будем страдать. Если эту башню закончить, произойдет что-то ужасное. Я хотела побежать вниз и раскидать все эти камни.
Я не могла сдвинуться с места.
Меня пробил холодный пот. Я не могла отвести взгляд. Я просто смотрела, как башня поднималась вверх блок за блоком, символизируя растущую силу и амбиции моего отца. Она все росла, неудержимая, словно древний легион, словно танк, который разрушает все на своем пути.
Кто-то дернулся справа от меня. Я напряглась, чтобы оторвать свой взгляд от башни, повернулась и увидела Джули. Ее светлые волосы развевались на ветру. Она тоже посмотрела на меня глазами, полными ужаса. По ее щекам текли слезы.
— Джули!
Я резко села в своей кровати. В комнате воцарилась тьма, которую лишь слегка разбавлял лунный свет, идущий из окна. Мое лицо казалось мокрым. Я провела пальцами по лбу у линии волос и почувствовала холодный пот. Прекрасно. Меня одно время мучили кошмары о Роланде и о том, что он меня нашел, но они прекратились, когда Кэрран начал обнимать меня во сне. И они никогда не были настолько четкими.
Может быть, Роланд пытается найти меня. Я тут же представила, как он сидит где-то далеко, в нескольких штатах от меня, и транслирует испорченные сны, как большая телебашня. Мне надо проверить голову, только вот тот, кто попытается это сделать, тут же убежит от меня с криками.
Я посмотрела на смятые простыни рядом с собой. Должно быть, Кэрран поднялся посреди ночи. Тогда это все объясняет. Его не было рядом, а меня слишком потрясло наблюдение за тем, как Мэдди становится люпом. Это просто стресс. Рано или поздно мой дорогой папочка найдет меня, но не сегодня.
Я должна проверить Джули, иначе не смогу заснуть. Я вылезла из кровати, натянула штаны, вышла из спальни и спустилась вниз. Дверь в комнату Джули была слегка приоткрыла. Странно. Я тихо постучала костяшками пальцев по огромному знаку с черепом и костями и надписью «НЕ БЕСПОКОИТЬ». Тишина.
Из комнаты охраны высунулась светлая голова Джанис — оборотня лет за тридцать.
