Спокойно. Зачем я вечно ищу подвох? Почему не могу просто поверить в то, что у нас все хорошо? Что я действительно ему дорога? Он доказал это уже не один раз. Так, невзначай. Но, если человеку на тебя плевать, разве он будет сутками пытаться доказать свою невиновность, срываться к тебе посреди ночи, защищать?
Вряд ли. Если человеку все равно, он едва найдет время сказать тебе «привет».
Разгибаю руки в локтях, немного отстраняясь. Я хочу заглянуть ему в глаза, а когда это происходит, выпаливаю одно-единственное слово:
– Люблю.
Мое признание соскальзывает с губ повторно, но так поспешно и коряво… Прячу взгляд, мельком замечая полуулыбку на губах Андрея.
Меня окутывает щемящее сердце тепло, а еще я впервые за долгое время чувствую себя защищенной.
* * *
– Ой, Еся, какая светлая комната, – мама в очередной раз смотрит в окно, чуть-чуть отодвинув занавеску. – Ты у меня такая молодец.
– Мама, – закатываю глаза, потягивая через трубочку магазинный молочный коктейль. – Как там Катька?
– Все хорошо, правда, на больничном ей теперь долго сидеть.
– Может, чаю попьем?
– Давай. А в квартире еще кто-то есть?
– Ну, вообще, соседка, да. Но она на выходные к родителям уехала.
Выбрасываю картонную коробку в мусорное ведро, туда же летит и пластиковая трубочка.
– Ясно.
– Ты черный будешь или зеленый?
– Черный.
– Окей.
На кухне лезу в навесной шкафчик рядом с плитой и достаю пачку чая. Раскидываю пакетики-пирамидки по кружкам, мельком наблюдая за мамой. Она впервые ко мне заехала, несмотря на то, что живу здесь уже месяц.
– Я там пирожные купила.
Мама взмахивает руками и спешит в прихожую. Я слышу шуршание пакетов, а когда поворачиваю голову, прозрачная пластиковая коробка с пирожными уже красуется на столе.
Быстро разливаю кипяток по чашкам и усаживаюсь на стул.
– А вообще, девчонки по тебя скучают. Мы все скучаем.
Я слышу в ее голосе тоску, но стараюсь не принимать это близко к сердцу. Домой я не вернусь, хотя знаю, что мама будет уговаривать. Апеллировать тем, что жить дома – сплошная экономия. Не нужно отдавать деньги раз в месяц чужой тетке, к примеру.
Но собственное спокойствие мне дороже любых денег.
– В конце концов, дети всегда съезжают, – пожимаю плечами, откусывая заварное.
– Просто не думала, что это случится так быстро. Сначала Алина, теперь вот ты. Ладно, что я все о грустном?! Ты лучше расскажи, как у вас с Андреем?
– Все просто замечательно, – широко улыбаюсь, скорее занимая рот еще одной порцией пирожного.
Нет, на самом деле у нас действительно все отлично. Мы притираемся, ищем компромиссы…
Я учусь ему доверять. Правда-правда. Хотя дается мне это с трудом.
Андрей хороший, в этом я не ошиблась.
Просто все это затишье пугает меня до чертиков. За последний месяц к нам никто не лез, под «никто» я, конечно, имею в виду его мать и Веселову.
– Ну и хорошо. Я за тебя очень рада.
– Я и сама за себя рада, – смеюсь, – только, знаешь…
– Что? – мама мгновенно напрягается, и я быстро накрываю ее руку своей ладонью. Как бы объясняя, что она зря волнуется.
– Ничего плохого. Просто я так боюсь обжечься.
– А есть предпосылки?
– Я не нравлюсь его родителям.
Мама закатывает глаза, издавая то ли вздох, то ли шипение. Мне кажется, что она вот-вот скажет что-то вроде: «А я о чем говорила?!». Но нет, мама проводит указательным пальцем по ручке чайной ложечки и поднимает голову так, чтобы смотреть мне в глаза.
– Вы молодые еще. Конечно, всякое может случиться, но ты, главное, не загадывай наперед. Пусть все идет своим чередом, доченька. Спокойно, размеренно. А там будет видно, что к чему. Не в каменном же веке живем.
– Наверное, ты права, – покачиваю ногой под столом, постоянно бросая беглые взгляды на телефон.
Андрей должен позвонить. Приезжают его друзья. Поэтому на эти выходные у нас обширная культурная программа в загородном отеле.
– Еська, а может, ну ее, эту затею? Вернулась бы домой…
Ну вот, я же говорила. А то все ходим вокруг да около.
– Нет, мам, я уже приняла решение.
– Упрямая ты, кошмар просто. Ладно, но знай, если что, мы всегда тебя ждем и всегда поддержим.
– Знаю.
Мама широко улыбается и переводит разговор на абсолютно нейтральную тему. Рассказывает про работу, нового директора, очередное замечание в дневнике Лены, спрашивает про мою учебу.
Мы мило беседуем еще около часа.
Закрываю входную дверь на замок и перебираюсь в комнату. Уже оттуда наблюдаю за тем, как мама топает к остановке, не забывая при этом повернуться и помахать мне рукой на прощание.
Отвечаю ей тем же и отвлекаюсь на телефонный звонок. Андрей просит быть готовой к шести, а я прошу его взять с собой Леську. Я, конечно, понимаю, что мы едем на встречу с его друзьями и все такое, но мне очень нужен там свой человек помимо него самого.
Панкратов не дает внятного ответа, только раза три напоминает, что приедет к шести, и кладет трубку.
Ладно, осматриваю себя в зеркале с ног до головы и спешу к шкафу. И что можно надеть на встречу с друзьями твоего молодого человека в загородном спа-отеле?
Придирчиво осматриваю свой гардероб, останавливая выбор на джинсах и свободной белой рубашке. Правда, когда Андрей появляется в квартире, я успеваю пять раз пожалеть о своем выборе, замечая светлый пиджак под его пальто.
Целую в губы и быстренько ретируюсь обратно в спальню со словами:
– Я сейчас.
Наспех переодеваюсь в платье. Джинсы пакую в сумку, так, на всякий случай.
– Бережная сама приедет.
– Отлично, – улыбаюсь, подтягивая колготки, которые успели собраться гармошкой на ляжках. Пожалуй, пора начать активнее заниматься спортом. – Я готова.
Забираю с тумбочки телефон и выхожу в прихожую. Панкратов стоит у двери, подпирая плечом стену, и копается в смартфоне.
Немного запахиваю вырез своего черного платья и надеваю пальто, которое подает мне Андрей.
– Ты чего такая дерганая? – он спрашивает это уже в машине.
– С чего ты взял? Со мной все отлично, – веду плечом, чувствуя, как Андрей сжимает мою руку.
Ладно, я, конечно, немного вру. Волнение действительно есть. Я не боюсь не понравиться его друзьям. В конце концов, это их личное дело. Я
