Поначалу Брук не замечал усилий Оллкрафта. Но когда он разгадал его махинации, то стал внимательнее и осторожнее. Энтони сказал тогда Троллю, что не собирается попадать в сети любви вновь и что те мимолетные взаимоудовлетворяющие отношения, в которых Тони был заинтересован, нельзя предлагать инженю, которых находил Тролль. Эти девушки мечтали о любви с большой буквы с приложением бриллианта в несколько каратов и свадебных колоколов, а тут Брук был вне игры. Но Оллкрафт неугомонно продолжал свою деятельность, пока Энтони в бешеной ярости не положил этому конец.
— Тролль, я не нуждаюсь в услугах сводника, — ледяным тоном сказал Тони.
В виде исключения старик промолчал. В глубоком возмущении он выскочил вон, но, к огромному облегчению Брука, поиски невест прекратились.
И вдруг с неба сваливается мисс Грейс и попадает прямо в руки старику. Она отвечает всем требованиям. Молода — года двадцать два или двадцать три. Хорошенькая — ведь даже самые холодные и черствые мужчины, не ищущие любви с большой буквы, имеют глаза, не так ли? А что касается свежести и невинности, то Тролль, кажется, уже готов водрузить корону подыскиваемой принцессы на темные мягкие волосы Линды.
Настоящая проблема заключалась в том, что впервые Энтони находил очень привлекательной ту конфетку, которой Тролль готовился его соблазнить. Эта девушка была не похожа на остальных. Те женщины утомляли его уже на третий час своей правильностью и безупречностью, вызывающими тошноту, как при переедании сладкого. Но Линда… Она была более изысканным блюдом, сладким и нежным, но с неожиданным вкраплением специй, блюдом, которое удовлетворит самого взыскательного гурмана.
Стоп… Брук застыл, пораженный. Что за чушь он несет?
С чувством отвращения к самому себе он сунул ноги в мокасины с такой силой, что кожа чуть не лопнула. Кто он такой, что позволяет себе разбирать по косточкам эту превосходную девушку, словно она новый деликатес, поданный к его столу? Или, помоги ему Господь, он уже начал мыслить, как Тролль?
Он взъерошил пальцами волосы и решил больше не причесываться в знак молчаливого, но вызывающего удовлетворение символического жеста протеста. Спускаясь по лестнице, Энтони обдумывал свое поведение. Он не будет разыгрывать из себя злого волка, бесстыдно пользующегося неземной добротой маленькой Красной Шапочки, потерявшейся в зимнем лесу.
Кроме того, Красная Шапочка уже знает его и вряд ли является легкой поживой. Еще три года назад она решила, что Энтони Брук эгоцентричный сукин сын, и он не собирается пытаться изменить ее мнение.
Зачем? Она права.
3
Обед прошел напряженно, но, к счастью, без эксцессов. Об этом позаботился Тролль. Словно чувствуя состояние гостьи, он пустился в красочный монолог о грязных политических дрязгах в какой-то стране. Об этой стране Линда никогда не слышала. Скорее всего, чуткий гигант только что ее придумал.
Когда он удалился с посудой, запретив девушке двигаться с места, она на секунду запаниковала. Но Энтони плавно перешел к погоде. С благодарностью собеседница подхватила разговор, но к кофе они разработали эту тему настолько, что чуть ли не обсуждали каждую снежинку в отдельности. Как только позволили приличия, Линда извинилась и, сославшись на усталость, поднялась к себе.
Комната, большая и теплая, встретила ее приветливо. Лиловое белье гармонировало со шторами в цветочек и золотисто-желтым деревом стенных панелей и встроенных книжных шкафов. В маленьком камине уже вовсю плясал огонь. На постель чья-то заботливая рука положила для нее майку. Огромный размер нисколько не смутил девушку. Не задумываясь, кому она могла принадлежать, Линда с благодарностью надела ее, скинув неудобный костюм. Майка доходила ей почти до колен.
Чувство облегчения было моментальным и переполняющим. Сказалось напряжение дня, и, хотя было только восемь часов вечера, глаза слипались. Она юркнула под пуховое одеяло и впервые за этот сумасшедший день позволила себе расслабиться. Проблемы поблекли, отступили. Девушка буквально провалилась в глубокий сон без сновидений.
Однако следовало бы подумать о том, что этот трусливый побег в постель даром не пройдет. Расплата наступила в три часа ночи, когда Линда внезапно проснулась, не понимая, где находится и почему так холодно.
Когда она все вспомнила, лучше ей не стало.
Три часа ночи. Самый затерянный и глухой час суток, когда некуда деться от острого чувства одиночества. Девушка села в постели, обхватила подушку, прижав ее к груди, словно хотела заглушить подступающую к горлу тоску по дому. Огонь в камине потух, одно полусгоревшее полено тлело в куче золы. Ее одежда, которую она вчера небрежно бросила на стул, выглядела странно пустой, осиротевшей. Как будто хозяйка неожиданно исчезла, и осталась только эта оболочка, лишняя и ненужная.
Но хуже всего то, что, выглянув в окно, Линда увидела в свете фонарей снег. Метель и не думала утихать. Наоборот, даже усилилась, снег вихрем метался в разных направлениях. Невозможно определить, в какую сторону дует ветер. Скорее всего, и сегодня не удастся уехать. Она не представляла, что будет, когда она скажет об этом Долли.
Лин сама готова была заплакать, хотя ненавидела слезы, считая их проявлением слабости. Во всяком случае, после смерти родителей она не позволяла себе плакать. Хотя ей было в ту пору всего двадцать лет. Трагедия, которую она пережила с потерей родителей, многому ее научила. Она поняла, что жизнь продолжается, что не следует ждать подарков от судьбы, за счастье надо бороться и слезами тут не поможешь.
Черт, проклятье! В бессилии девушка прижала лоб и ладони к замерзшему окну, пока на стекле не образовались отпечатки. Дрожа от холода, она застыла у окна. Линда чувствовала себя такой беспомощной, сидя здесь, в этой роскошной тюрьме, в то время как сестра нуждается в ней.
Комната, которая вчера казалась такой просторной, сейчас сжалась, стены давили. Не в состоянии более выносить груз беспокойства, тревоги, разочарования, Линда кинулась к двери. Ей необходимо было действие, пусть даже бесполезное. Она осторожно открыла дверь в темную пустоту и без какой-либо определенной цели потихоньку на ощупь спустилась по лестнице.
Девушка бесшумно пробралась на кухню, налила в кружку молока и направилась в гостиную.
На крыльце горел фонарь, и от его света огромное помещение приобрело сказочный причудливый вид. Широкие окна по обеим сторонам камина давали панорамную картину вихрящегося снегопада, комнату заливал голубоватый свет, а по стенам волнами перекатывались тени раскачивающихся деревьев.
Со странным жутковатым ощущением как будто она плывет под водой, Линда инстинктивно двинулась к камину, который, даже потухший, притягивал к себе. Несомненно, он являлся центром комнаты и по замыслу архитектора, и по восприятию.
Внезапно девушка замерла на месте, почувствовав присутствие Энтони. Когда глаза понемногу привыкли к голубовато-серому полумраку, она различила поникшую фигуру. Хозяин сидел в кресле, уставившись в камин, как будто не замечал, что тот потух еще несколько часов назад. Его пальцы вертели какой-то круглый предмет. Что-то похожее на страх наполнило Линду, и она захотела так же потихоньку удалиться, но ее остановил низкий голос Брука.
