class="p1">— Да ты знаешь, каково там было⁈— —Марина, изрядно поддав, тыкала в меня свиной ножкой. — Помнишь, как в старой песне: он шел на Одессу, а вышел к Херсону…? Вот так было и у нас. Практика, мать ее! Отряд из тридцати человек плюс два мага в ранге магистра отправились в Жопу. Тратить энергию на портал ради нас никто не стал, поэтому потопали ножками. Двадцать километров по пересеченной местности — пустяк для мага, способного укрепить свое тело эфиром. Поэтому рассчитывали дойти максимум часов за пять. И пошли. Вот только нарвались на разведчиков-находников во главе с шаманом. Спутал нас, навел морок. Сами не знаем, как очутились недалеко от Смерти. А это, мать твою, передовая, в которой выжить подобным нам шансов вообще нет! Пока разбирались, что и как, нас отрезали от крепости.
Мы развернулись и рванули обратно, рассчитывая добраться до Трупа. На полпути нас и окружили. Хорошо, рядом лес был, сумели в него забежать.
А дальше начались кошки-мышки со смертью, постоянные атаки. Мы плутали неделю. Неделю, слышишь! Магистры умерли на второй день. Одного сразила стрела, пробив щит, а второй угодил в ловушку. Бойцов из отряда десять человек, остальные курсанты. Еще пятеро умерли на следующий день. Мы бегали по кругу как крысы и никак не могли вырваться. Эфир на нуле, еда кончилась. Еще и мороз ударил. Спали по несколько часов в сутки, о том, как ходили в туалет даже рассказывать не буду. Вся аристократическая гордость была выбита суровой реальностью и желанием выжить любой ценой. Последний бой решили дать на опушке леса. Сил бежать не было. Из оружия — мечи, да копья. У одного был лук. Эфира не было. Мы бились не знаю сколько. В какой-то момент мне прилетело в голову и я отключилась.
Нас спасли рыкари, что давно нас искали, правда, совсем в другой стороне. От отряда в живых осталось трое. Понимаешь, трое!!! Из более чем тридцати человек. Три калеки со сломанной психикой и дрожащими руками. По прибытию я от души врезала по холеной морде куратора, а после избила его ногами — за то, что не отправил с нами нормальное сопровождение и поленился договориться насчет портала.
Потом меня пролечили, вправили немного мозги. Знаешь, что было самым мерзким? Видеть в глазах преподавателей и курсантов сочувствие. Нас жалели, понимаешь? И очень боялись огласки, которая все же произошла. Думаю, нашего куратора казнят. У лекарей я провела пару часов, а после отправилась домой.
— А Наташа, ну, Троекурова? С вами была?
— Троекурова? —она презрительно скривила губы. — Она Сиятельство, ей не положено, как всяким графиням, грязь месить, да сухпайки жрать. Она в штабе сидела, да бумажки перебирала. А боевую вылазку, уж ты мне поверь, ей тоже засчитают.
— Я думал, вы подруги.
— Подруги, ха! Она мне такая же подруга, как этот Сергей — твой друг. Наши семьи дружат, ну и мы как бы поддерживаем хорошие отношения. Но она мне не подруга и никогда ей не станет. Комнатная болонка с бантиком на шее. Знаешь, какой у нее позывной? Снежинка! Тонкая, хрупкая и ранимая. Тьфу, мерзость! И жених у нее такой же. Наследник князей Потемкиных. Род военных, превратившихся в торгашей, напрочь забывший о чести. Только и может, что по салонам таскаться, да блоги выкладывать. Ненавижу их!
Ну а ты, князь Багрянин, бывший Мышкин, что расскажешь о себе? Один, без семьи, рода, только громкая фамилия, о которой уже никто не помнит. Откуда ты взялся? Уверена, твоя история будет не хуже моей. Ваш род ведь союзный нашему? Тогда почему я тебя никогда не видела? Нет, лицо твое вроде мне знакомо, но вот вспомнить что и когда, не могу.
— Я был у вас как-то на приеме, давно это было. Но не задержался там. Просто посветил лицом и все. И да, тебя я тоже не помню. Не люблю я эти светские мероприятия. Мне на них катастрофически не везет и я все время ожидаю подвоха.
— И все же, расскажи о себе, -подперев рукой подбородок, она смотрела на меня слегка осоловевшим взглядом.
— Да нечего особо рассказывать, -я на удивление был трезв. Ну, или мне так казалось — Жил, учился. Стал совершеннолетним, вернул себе фамилию. К Мышкиным более отношения не имею. Теперь сам по себе, птица вольная.
— Ох, завидую тебе. Ау меня вот жизнь расписана. Доучусь, потом выдадут замуж за какого-нибудь придворного хлыща и буду рожать детей, да по приемам таскаться.
— А это разве плохо? —улыбнулся я.
— Да что б ты понимал! -вспыхнула она. — За меня уже все решили, понимаешь! А я так не хочу. Если в бой, то с яростью, если влюбиться, то до смерти. Я сама хочу решать, с кем мне жизнь связать и от кого рожать.
— Ну, может все не так плохо, как ты расписываешь.
— Не так, все намного хуже. Эх, да что там говорить. Сытый голодного не поймет. А знаешь что? Надоело все. Если предложение в силе, я пойду к тебе адъютантом. Не знаю, зачем и почему, но я так решила. Карьера военного меня тоже устроит. Всяко лучше, чем сидеть в поместье, да в потолок плевать. Надо где-то расписаться кровью или дать клятву?
— Сидите и уже выпили? —нарисовался Хранитель. Морда у него была крайне довольная жизнью.
— Догнал? —спросил я безо всякого интереса.
— От меня еще никто не уходил, -самодовольно откликнулся он. — Но это ерунда. А вот не ерунда то, что кувшин пуст, а я трезв. Шиз-Му! -заорал он. — Тащи еще пивас! И орешков соленых не забудь.
— Так, и на чем мы остановились? —обратился он к нам.
— Марина решила стать адъютантом, -подсказал я.
— Прекрасное решение. Властью, данной мне самим собой, назначаю тебя тем самым и присваиваю очередное воинское звание сержант. Лычки и нашивки на форму заберешь в канцелярии. Кстати, тебе там медаль положена — «За стойкость и отвагу». Но вручать будут на общем собрании академии, перед самыми каникулами. Молодец, девочка, я тобой горжусь.
— А я лейтенант чего или кого? Я что-то совсем запутался.
— Ты лейтенант нового, только что сформированного подразделения с кодовым названием «Судороги». Вас пока в нем два человека. Твоя задача — набрать еще как минимум десяток бойцов. А лучше два десятка или три. Задачи самые разные — от диверсионно — разведывательных до карательно — воспитательных. Сидеть и протирать штаны в штабе точно не придется.
Ну, и что застыли с открытыми ртами? Где слезы радости, вопли восторга и слова благодарности? Я как бы стараюсь, друзей по службе продвигаю, а вы застыли, как Дуська в секс — шопе! Но у нее хоть на лице был восторг и сложность выбора, а у вас что? Ага, вот и пиво. Ну, как говорится, поздравляю и все такое… Понеслась!..
Дальнейшее я помню урывками. Мы пили, потом еще пили, потом еще и еще. Эфир, разогнанный по организму, уже не справлялся с тем, что в него попадало. Влад вел себя шумно — то песни горланил, то с кем-то подрался, потом, правда, помирился и выпил за дружбу. Потом строил глазки официантке и даже о чем-то с ней начал договариваться. А после пришла красивая девушка с ярко-рыжими волосами, от одного вида которой Марина почему-то начала икать и прятаться под стол. Что-то сказав Хранителю, она, не слушая его возражений, взвалила его на плечо и утащила на выход.
Решив, что нам тоже хватит, я, не глядя, подмахнул счет и с трудом убедил Марину вылезти из-под стола. И мы направились домой. По пути мы пели походные песни, слов которых я не знал, но старательно ей подвывал. Распугивая прохожих, мы на дрожащих ногах, в обнимку, чтоб не упасть, двигались к нашей цели. Пару раз нас пыталась остановить стража, но увидев наши звания в ГЛИСе, почтительно отступала. В конце концов нас просто предложили подвезти до поместья, потому как час был уже неурочный и шуметь на улицах в это время не рекомендовалось.
Удивившись, как эта замечательная мысль не пришла мне в голову самому, я согласился. И уже через пять минут мы были дома. Там, разместившись за столом, мы выпили бутылку вина, которую, как оказалось, прихватили в кабаке. Вино было вкусным, но явно лишним. И по-видимому, очень крепким. Потом вроде пошли по своим комнатам, а дальше как отрезало…
Глава 7
Глава 7
