тебя какое?
Самым близким, что я смог произнести, оказалось Мика.
Усатый назвался Сома, а бородатый кулинар явно имел в предках чехов, потому что на семь согласных в имени имел одну «э». Ломать язык не хотелось, так что просто ткнул в него пальцем и сказал:
— Ты — Гек.
Борода тут же стал кивать-кланяться, благодаря за столь высокую честь, как личное именование ничтожного матроса самим великим и несравненным… Дослушивать я не стал, уйдя к румпелю. Не удивлюсь, если у них в этой речи половина слов матерные, все равно дурак бессловесный ничего не понимает. Глаза-то у всех вполне живые, а позиция по жизни активная. Видно же, что пройдохи.
Следующий день прошел как в сказке — матросы наполняли трюм припасами, ухитряясь из ничего делать корзины, короба и прочую тару. Драгоценный, ибо единственный, горшок оставался в безопасности на берегу. Завтракали «мандаринками», которые имели отчетливый вкус хлеба, и рыбой. Обеда не полагалось, уже ближе к сумеркам Гек начал суетиться с ужином, который ничем не отличался от вчерашнего. Разве что в этот раз вместо крабов горшок набили «мандаринами» и долго их тушили с кусками все тех же длинных клубней. Получилось вкусно, грех жаловаться человеку, неделю питавшемуся мидиями.
Бочонки опорожнили, обсушили, засунули внутрь какую-то лиану и оставили у огня. Наутро залитая в них вода отчетливо пахла свежей травой. Своеобразный маркер качества, полагаю.
Матросы вообще практически не заморачивались указаниями, делая все настолько привычно, что это казалось почти колдовством. Все трое очевидно знали окружающую природу и умели ей пользоваться столь же машинально, как я не задумывался, выбирая товар в универмаге. Им достался корабль со странным типом, которому положено кланяться и проявлять всяческое уважение? Ну значит будем кланяться. А попутно подготовим наш корабль к переходу в более интересное место, починив все нужное и собрав припасы, для себя же стараемся. То есть конечно же для вас, очень уважаемый капитан! Не стойте тут, мы сейчас навес ставить будем, идите вон… ну хоть поспите, что ли.
На каюту никто не покушался, себе сделали полукруглый навес ровно там, где он был раньше, то есть между центральной и передней мачтами. Сломанную, кстати, вынули из гнезда, поцокали, покрутили головами и все. Ремонту или не подлежало, или было лень заморачиваться, как проверить?
Утром третьего дня от моего прибытия на остров, мне почтительно намекнули, что пора бы уже и поработать по-специальности. То есть судовым двигателем.
Горшок с почтением перенесли на Корыто, все трое что-то матерно сказали в сторону острова, а потом повернулись ко мне. Что же:
— По местам стоять, с якоря сниматься!
Мика понял и по его команде Гек с Сомой помчались вытаскивать продолговатый валун, к которому привязали веревку. Так себе якорь, но когда есть капитан, способный магией его уложить на дне враспор с другими камнями, то сойдет.
— Земля — прощай.
Слова из старого мультика снова были как нельзя к месту. Два поочередных импульса, надавить — Корыто плавно развернулось, не хуже космического корабля в невесомости.
— Парус, вполовину.
Я сопровождал команды жестами, надеясь, что хотя бы их поймут. Снова работали матросы, пока старпом внимательно следил за выполнением. Парус подняли как я и показал, на четыре секции, закрепили, я надавил ветром и лодка стала рассекать волну, набирая ход.
— В добрый путь.
Щелчком пальцев привлек внимание Мики и посадил его за руль, а сам спустился на палубу, ради контакта с водой. Чуть сбавив ветер вывел Корыто между двух больших камней, потом проверил путь дальше и так, перегнувшись через борт, вел лодку пока не дошли до глубины, где жгут до дна уже не доставал.
Мика заорал, из его жестов получалось, что за мысом нас ждет лобовой ветер, я лишь пожал плечами. Согнав старпома с места, сам сел на руль и гася естественный поток воздуха своим, магическим, без лишних слов направил лодку вперед. Все равно еще вчера мне на земле расчертили карту маршрута, и обойти здесь было куда быстрей, чем идти в другую сторону. Там и свободного ветра меньше, и огибать почти весь остров придется, я лучше напрямки.
Удар сбоку показал, что Мика в деле разбирается, от порыва Корыто содрогнулось и дернулось было, но я сначала уравнял, а потом поставил свой поток щитом. Впервые удалось совместить его с природным, делая что-то вроде вихря, который подталкивал парус даже сильней, чем я сам. Нормально, чтобы удержать даже на «пятерку» выходить не нужно, а совокупно хорошая тяга получается, километров шесть в час идем.
Гек вдруг подпрыгнул и выдал явно танцевальное коленце, а Сома интернациональным жестом выставил в сторону берега руку, ударив по локтю другой. Мои волшебные таланты оценили, признав годными для большого плавания.
Непонятно, почему они сами не сдернули с такого богатого острова? Тут деревьев на тысячу плотов хватит и еще на две останется.
Вчера вечером я попытался определиться с направлением плавания. Найдя ровное место подозвал Мику и ткнув палкой в грязноватый песочек обвел вокруг рукой. Дескать, мы тут. Старпом, на удивление, оказался знаком с картографией, потому что тут же рядом изобразил очертания острова в двух проекциях, причем еще и соотнес их. Сначала не понял, потом сообразил — двуглавый хребет должен создавать определенную ветровую карту, что для парусного судна важней лишь чуть меньше, чем подводные скалы.
Согласно покивав я стер его рисунки и стал расспрашивать дальше.
Минут пять спустя все трое островитян оживленно спорили о нашем месте в мире.
Их карта на привычные мне была похожа не очень. Во-первых она вся состояла из полосочек. Пришлось поломать голову, прежде чем понял триаду основных составляющих местной жизни — ветра, глубины, течения. Матросы ругали, обменивались тычками и воплями, отбирали друг у друга рисовальные веточки, раскладывали и тут же передвигали камни, но спор шел не о том, как далеко один остров от другого, а о том, какой можно достичь быстрее. К тому же оставался вопрос с расстояниями, потому что в бесконечно изменчивом море все относительно. С юга на север из одной точки в другую идти два дня, а с севера на юг возвращаться — четыре… но если сначала на восток, то три. Вот и спрашивай, сколько тут миль.
Пришлось вводить дополнительную единицу измерения, «пеший ход в день».
Матросы призадумались, потом стали расставлять свои камешки с щепками уже по-другому. И выглядели при этом куда неуверенней, во всяком случае под конец лишь Мика работал, остальные хмурились и прикидывали, причем молча.
Получалось, что отсюда
