была возможность, выжившие, кто сюда добрался в первые дни, вполне себе не плохо всё обустроили. Загнали внутрь дизельную электростанцию на базе КАМАЗа, каким-то образом умудрились подтащить на подъездные железнодорожные пути несколько чудом уцелевших цистерн с топливом, со всех окрестностей, откуда только можно, свезли продовольствие, в том числе из находившихся неподалёку складов МЧС, установили крепкие и тёплые ворота на въезде в выработку. В общем создали более менее приемлемые условия для выживания. В момент моего появления здесь находилось более семисот человек.
Встретили меня так, словно я был им всем родным. Дежурные у ворот, которые и заметили отсвет от фары снегохода и подали сигнал прожектором, не скрывали своей радости. А уж я как был рад. Я стоял посреди довольно просторного тамбура, смотрел на этих людей и по щекам у меня текли слёзы. Я ведь уже смирился с тем, что могу больше никогда не встретить живых. И меня ни чуть не смутило, что все, подходившие ко мне, клали свою правую руку мне на правое плечо и произносили одну и ту же фразу; - Мы едины, брат.
Меня осмотрел врач, мне дали возможность, о, чудо, нормально помыться. Оказывается здесь была чистая вода. В глубине выработок, как я узнал позднее, был выход грунтовых вод, так что проблем с этим не было. Более того, когда проснулись большинство вулканов и усилилась сейсмоактивность, то вода стала не просто тёплой, а горячей. Так что от этого термального источника в подземелье было достаточно тепло, хотя и несколько сыровато. Потом со мной встретились главные в этом убежище. В отличии от захватившего власть в городе чиновника, они показались мне вполне адекватными людьми. Расспросили меня, кто я и чем раньше занимался, как смог уцелеть во время удара и как потом выживал. В общем пообщались вполне доброжелательно.
После меня опять забрал врач и поместил на карантин на неделю. Каждое утро мне давали выпить какую-то слегка горьковатую настойку. Как сказал доктор, это для повышения иммунитета и для борьбы с последствиями применения химического и бактериологического оружия. Я не знаю, какой состав был у той настойки, но после неё становилось легко и спокойно. Я отсыпался и отъедался нормальной горячей пищей.
Через неделю меня представили остальным обитателям подземелья. В самом широком коридоре, который являлся своего рода развилкой, был сооружён помост, на котором стояли уже виденные мной местные руководители. Они стояли, одетые в белые свободные одеяния. Меня вывели на помост и один из них, воздев руки к потолку, громко произнёс; - Возрадуйтесь, братья и сёстры! Господь привёл в наше Единство ещё одного выжившего, явив очередное чудо! Примем же его в наши ряды и возблагодарим Господа! Мы едины, братья и сёстры!
- Мы едины!- как один организм выдохнула паства.
Я уже давно понял, что здесь всё бытие с религиозным уклоном, но ничего плохого в том не видел. В такие времена людям необходима ВЕРА. Довольно красивая девушка поднесла мне чащу с каким-то напитком. Она отпила из неё сама и протянула мне с искренней улыбкой на лице. Я отпил и хотел отстраниться от посудины, но она рукой придержала чашу. Пришлось пить до дна. Вкус очень напоминал ту настойку, что давал мне доктор. И мне стало по-настоящему хорошо. Что было потом я помнил смутно. Вокруг все пели и радовались и было ощущение бесконечного счастья.
В себя пришёл я от того, что мне в спину упёрлось что-то тёплое, мягкое и приятное на ощупь. Повернувшись я обнаружил, что лежу голый под одним одеялом с той красоткой, что поила меня из чаши. Меня ни сколько не удивил тот факт, что на ней одежды тоже не было. Она чуть приоткрыла глаза и, томно вздохнув, потянулась. Это было настолько эротично, что я не выдержал. А если учесть, что женщины у меня не было уже очень давно, то я сгрёб незнакомку и подмял под себя, чему она ни сколько не сопротивлялась. Прокувыркались мы с ней довольно долго. Когда мокрые от пота и довольные мы лежали обнявшись, я спросил; - Тебя как зовут?
- Инга. Но здесь не принято обращаться по именам и не принято вспоминать, кто кем был и чем занимался раньше. Всё это осталось там, в прошлой жизни. Здесь мы все братья и сёстры и мы все едины. Ты привыкнешь к этому. Теперь ты один из нас и часть целого, а каждый из нас теперь часть тебя,- она встала и потянулась как кошка. Ну какой нормальны мужчина такое выдержит, когда молодая красивая девушка, и при этом абсолютно голая, так красуется перед ним. Я потянулся к ней, но она шутливо погрозила мне пальчиком,- Не сейчас. Нам нужно идти. Нас, наверное, уже заждались. Всё остальное потом,- она лучезарно улыбнулась и показала мне свой язычок, на котором блеснул крохотный шарик пирсинга, при этом вильнув своей великолепной попкой.
Так началась моя жизнь в подземелье. От Инги я узнал, что первоначально народа здесь было значительно больше. Примерно 2 тысячи человек. Но со временем кто-то умер от лучевой болезни, кто-то от последствий применения химического оружия или подцепив на поверхности какую-либо гадость. А многие уже, как сказала Инга, находятся в лучшем мире. Тогда я не придал значения этим её словам, посчитав, что лучший мир это рай после смерти.
Каждый день начинался с того, что все пили из одной чаши отвар, произнося перед этим "Мы едины". Потом была молитва, больше похожая на те, что когда-то видел в фильмах и в интернете, когда показывали американские церкви. Все весело пели, прихлопывая при этом. Пел и я вместе со всеми. Во время ритаула меня просто захлёстывало ощущение счастья и лёгкости. После следовала общая трапеза и распределение на работы. Хотя все в основном и так знали свои обязанности.
На самом деле работы было не так уж и много. Большую часть времени занимали совместные молитвы. Поначалу мне это казалось немного странным, но вскоре я привык. Меня распределили в помощники к местному энергетику, обслуживающему генератор и ветряк, от которого был запитан маяк и который являлся резервным источником электроэнергии. В мою задачу входило остановить генератор на ночь, заглушив дизель, и запустить его утром. Затем я шёл на общую молитву и на завтрак. Кормили, надо сказать, дважды в день и вполне не плохо. Сытная похлёбка,
