руку закрепил "Сайгу", а за спину закинул оставшийся у меня автомат. Не то, чтобы я боялся кого-то, но бережёного, как говорится, Бог бережёт. Зверья уже очень давно не было видно, даже следов. Присел на дорожку на чурбак, стоящий у входной двери, ещё раз осмотрел ставшее уже родным жилище и,перекрестившись, вышел на улицу, плотно затворив за собой дверь. Как же мне хотелось обернуться, когда я доехал до взгорка, из-за которого землянку уже не будет видно. В груди было какое-то щемящее чувство, словно я оставляю здесь своего старого друга. Но вот снегоход перевалил возвышенность и лишь снег бил в прикрытое маской и лыжными очками лицо.
Мой путь лежал мимо города. Я хотел в последний раз проститься с Катей и по возможности пополнить свои запасы. Увы, чуда не произошло. Город по прежнему был мёртв. Лишь снегом всё вокруг завалило ещё больше. Хотя снегом эту субстанцию назвать сложно. Это смесь чего-то, напоминающего снежную крупу и частиц тёмно-серой пыли. Слежавшись образовывало довольно плотный наст, способный выдержать человека. жаль на машине по нему нельзя проехать.
Ледяную могилу Кати я нашёл с большим трудом. Хорошо хоть ориентиры запомнил с прошлого раза. Молча постоял над ставшим почти идеально ровным местом, вспоминая эту удивительную девушку.
В доме чинуши, возомнившего себя хозяином над всем и всеми, в подвале, где стояли генераторы, я нашёл три полных 50-ти литровых канистры с бензином и ещё в одной было примерно литров 10. Долил бак своего моторизированного коня до полного и загрузил канистры. Тяжеловато получилось, но и бросать тоже было жалко. Продукты тоже нашёл. Консервы были очень кстати. Был здесь и алкоголь, но у меня и свои запасы были с той магнитовской фуры. Я слил в 20-ти литровую канистру вперемешку и водку и коньяк и виски. Не для того, чтобы пить, а на всякий случай. В медицинских, так сказать, целях.
Следующей целью на моём маршруте была деревня в 20-ти километрах от города. Я как-то не додумался тогда спросить у того же Хриплого о судьбе её жителей. Была мизерная надежда, что деревенские, как люди практичные, могли выжить. Не думаю, что ядерными боеголовками долбили по каждой деревне и селу.
По деревне действительно не долбили, но и живых здесь не было. Я обошёл почти все дома, но везде картина была одна и та же. Пустота. Лишь мёртвая скотина в некоторых сараях. С десяток домов сгорело дотла. В центре деревни в здании ФАПа* вповалку лежали давно уже окоченевшие тела. Много тел. Похоже та зараза, что едва не убила меня, здесь похозяйничала в полную силу.
(* ФАП - фельдшерско-акушерский пункт. )
В мёртвой деревне пришлось задержаться. Начало темнеть. Хотя теперь почти всегда темно, но когда наступает ночь, то серые сумерки сменяются непроглядной тьмой. А ехать в таких условиях это верный способ свернуть себе шею. И хорошо, если сразу насмерть, а то будешь медленно умирать со сломанными руками-ногами.
Заночевать я решил в добротной баньке на окраине села. Благо протопить её можно было быстро. Я даже смог, хоть и с большим трудом, затащить снегоход в предбанник. Согрелся, согрел банку консервов и, перекусив, улёгся на полок. В тепле быстро разморило и я не заметил, как уснул. Странно, но после того, как мир галопом понёсся в тар-тарары, я ни разу не видел снов. Видимо сработала какая-то защитная функция сознания.
Несколько раз просыпался непонятно от чего. Потом долго лежал сжимая в руках автомат и прислушиваясь к завыванию ветра и постоянному шороху, который издавали ледяные частицы, что этот самый ветер гнал в неведомые дали. Как бы там ни было, но выспаться получилось хорошо.
Ещё когда сеть худо-бедно функционировала, но была буквально на последнем издыхании, от имени Временного Военного Совета России было сообщение о местах нахождения бункеров системы гражданской обороны и складов Госрезерва. Видимо военные решили, что все уже расстреляли свои арсеналы и этим объектам удары не угрожают. Поэтому пусть те, кто смог выжить и у кого есть такая возможность, воспользуются полученной информацией. Понятно, что о всех бункерах и складах я не помнил, но вот о том, что один такой объект есть на Южном Урале и который был ближайшим ко мне, я запомнил. Вот к нему я и стремился. Если где и остались выжившие, то только там. Хотя, если честно, ехал я в полную неизвестность. Где и как искать этот бункер я представления не имел. Знал только примерное его местоположение, но толку от этого было мало. Увы, но указателей на дорогах, говорящих, что я еду по правильному маршруту, почему то не было. И системы ГЛОНАСС тоже не было. Всё ориентирование лишь по старенькому компасу, чтобы не сбиться с направления и не уехать на север, вместо Урала. Осталась надежда, что доехав до гор смогу как-то сориентироваться. Горючего мне должно хватить, лишь бы техника не подвела.
Мигающий красный огонёк я увидел издали. Вначале я подумал, что мне мерещится. Даже остановился и сняв очки протёр их и свои глаза. Мираж не пропал. Где-то вдали, значительно в стороне от той точки, куда я мысленно проложил свой маршрут, отчётливо с одинаковым интервалом мигал красный огонёк. К тому времени я уже сбился со счёта, сколько времени провёл в пути. Ночевал в палатке, найденной в кунге "шишиги", согревая её при помощи печки-щепочницы. С питанием особых проблем не было, благо те же консервы можно было разогреть. Проблема возникла с водой. Её просто не было. Казалось бы, вокруг полно снега, вытапливай его и будет тебе вода. Вот только снегом вот ЭТО назвать было трудно. Грязно-серая масса и, скорее всего, с изрядным уровнем радиации. Но деваться было некуда и пришлось искать выход. Ещё в землянке я пропускал получившуюся жидкость несколько раз через марлевый фильтр, а потом кипятил и пил. Этим же способом я добывал воду и в своём путешествии.
Когда до маяка оставалось километра три вдруг значительно ниже его включился яркий прожектор, луч которого вначале упёрся в мрачное небо, а затем опустился на землю, показывая мне направление движения. Меня встречали. Боже, как же я был рад увидеть живых людей.
Не знаю, что здесь добывали раньше, но в подземных выработках получилось отличное убежище. Пока
