все. А ты думала, я ничего не говорю, потому что скрываю что-то?
— Соболезную, — пробормотала я, ошарашенная откровенностью.
— Да ничего, — Эмиль пожал плечами с таким видом, словно мы говорим о посторонней тетке. — Это давно было. Почти… тридцать лет? Время как летит.
Я попыталась подсчитать, сколько ему было лет. С математикой у меня плохо, но тут я справилась — около десяти. На всякий случай я пересчитала и все сошлось.
— А братья, сестры? — растерянно спросила я.
Эмиль покачал головой.
— Как же ты выжил?
— Остальное не твое дело.
Глава 10
Теперь он выглядел не так безмятежно, уголки губ отвисли, словно мы говорим о чем-то неприятном. Я решила не копать глубоко, чтобы не получить по любопытному носу.
— В Россию я приехал позже и начал с чистого листа. Поэтому, — Эмиль прищурился, — ты ничего не смогла обо мне узнать, когда наводила справки. Я знаю, что пыталась.
Он откинулся на спинку кресла и одним глотком допил содержимое бокала. В бутылке было пусто — вот так, за вечер, он прикончил пол-литра крови. Я могу делать вид, что ничего особенного не происходит, но ведь это не так…
Эмиль поставил бокал на стол, и я последовала его примеру. Что-то я засиделась. Он окинул меня взглядом и обаятельно улыбнулся.
— Поедем ко мне?
Я вроде не пьяна?
— Разумеется, нет, — твердо ответила я.
Надеюсь, он понял, что я не шучу. Эмиль неопределенно хмыкнул.
Он смеется надо мной? Может, он не всерьез спросил, а я по привычке выставила иголки? Сердце ломилось в грудь, будто я без передышки пробежала километр.
— Мне нужно домой, — уже спокойнее сказала я.
— Ладно, — согласился Эмиль. — Тебя отвезут. До встречи.
Слава богу, он сам решил, что свидание окончено. В кривой улыбке был подвох — с Эмилем никогда нельзя быть ни в чем уверенной. Я боялась, он не простит мне побега, но все оказалось хуже — я абсолютно не понимала, чего от него ждать.
Я вышла в общий зал и пошла вдоль стены, чтобы не смешиваться с посетителями. На выходе в фойе меня поймал Павел Павлович, словно все это время ошивался неподалеку. Ладно, что-то я размечталась — скорее всего, хозяин «Фантома» поджидал Эмиля.
— Все в порядке? Вы довольны обслуживанием?
— Все нормально.
— Я слышал, вы уезжали, — вежливо заметил он.
Оживленное фойе мало подходило для светского разговора, да и внимательность хозяина казалась чрезмерной. Вампир достал из кармана визитку и сунул мне.
— Я понимаю, вы заняты, но мы могли бы завтра встретиться?
— Встретиться? — переспросила я.
Это слово я произнесла, словно пробовала на вкус. Сочно и в меру подозрительно. Зачем нам встречаться?
— Хочу поговорить, желательно наедине. В офисе вас устроит?
Не похоже на жест гостеприимства. Павел Павлович давал понять, что у него ко мне дело.
— О чем?
— Лучше завтра. Здесь не совсем подходящее место.
Наконец-то он это заметил. Я приподняла брови, разглядывая визитку, словно видела ее впервые.
— Вас устроит в девять утра? — уточнил Павел Павлович.
— Вполне, — ответила я. — А теперь, если не возражаете…
Я сделала жест в сторону выхода.
— Конечно-конечно, — встрепенулся вампир, и я смогла пройти.
Не знаю, что ему надо, но я уже встречалась с лестью. Вампиры как по волшебству забывали, что я охотница, когда видели меня с Эмилем. Какая разница, кто ты, если с тобой спал тот, кто сверху. Этот цинизм поражал, но визитка отправилась в карман. Никогда не знаешь, кто пригодится.
Я вышла на улицу.
Громадная вывеска цвета крови полыхала, как гирлянда на новогодней елке. Отблески плясали на асфальте. Совпадение ли, что преобладающий цвет вампирского клуба — красный, или это жажда крови Павла Павловича дает о себе знать нетривиальным образом?
Насколько знаю, он вел дневной образ жизни, что для бизнесмена естественно, но поручиться за это не могла.
Эффект крови кроме плюсов имел и минусы. Обратная сторона монеты. У вампиров обостряется светочувствительность. Трудно влиться в современное общество, если ты не выходишь днем. Вся карьера псу под хвост, если, конечно, это не карьера сторожа или вышибалы в ночном клубе, но вампиры предпочитают более престижные занятия.
Мой муж не пробовал кровь до сорока, но трудно быть мэром и при этом не подсесть. Вечная проблема выбора и Эмиль решил ее в пользу власти.
Где, кстати, его джип?
Уезжали мы не вместе — Эмиль остался в клубе. Мне показалось, что он вышел — на крыльце мелькнул силуэт в костюме, но я не стала приглядываться. Эмиль может неправильно это понять — будто я не хочу расставаться. Я не хотела его поощрять к таким мыслям.
Я попыталась расслабиться на заднем сиденье джипа, но кожа между лопаток зудела, будто мне кто-то целился в спину.
Эмиль неохотно рассказывал о семье, но вроде бы Феликс там не фигурирует. Однофамилец? Ну-ну.
Нужно покопаться в его истории, не из воздуха же он появился, а значит оставил следы. Учился, женился, крестился — нужно добыть официальную информацию.
Можно обратиться к знакомому, но у меня только имя Феликса и фотография, а у Чернова — работа, семья и личная жизнь. Вряд ли он все бросит на алтарь дружбы, если я нарисуюсь с просьбой помочь, но попытаться стоит.
Номер телефона Чернова я потеряла, но знаю, где он работает. Завтра суббота, если я хочу его найти, придется ехать в офис с утра или ждать до понедельника. Как все не вовремя.
Встреча с Эмилем утомила. Он выматывал эмоционально, как профессиональный энергетический вампир. Словом, мой бывший — вампир во всех отношениях.
Джип свернул в подворотню и остановился.
— До свидания, Яна Сергеевна, — негромко попрощался вампир, и я вздрогнула от этого голоса-шелеста.
Темный двор был пуст. Я подавила желание попросить проводить меня и вышла из машины. Он обязательно расскажет Эмилю, а тот ясное дело заинтересуется, почему я вдруг начала бояться ходить одна.
С парой бандитов я и сама справлюсь. Наверное.
Вампир уехал, и я вытащила пистолет. До третьего этажа я добралась без приключений, остался еще один пролет. Но, уже поднимаясь, заметила мужскую тень на ступенях — кто-то там был, на площадке.
Я не верю в совпадения. Если за полночь кто-то торчит у дверей квартиры — это по мою душу. Спина покрылась липким потом.
В сонной тишине подъезда я различала шелест одежды, когда непрошеный гость двигался, и усталые вздохи. Мне оставалось ступенек десять, впереди был угол — поворот к моей квартире.
Я вросла в стену, чутко вслушиваясь в звуки. Раздались
