Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
и ни единого прыща на нем пока не видно. У Адама очень красивый цвет лица – этакий персик со сливками. А еще Адам выдал себя довольно-таки мягким по современным меркам жаргоном: «да ладно», «классный». Такие слова можно услышать даже из уст его матери, а ведь она выглядит как викарий.
– Ну как, разобрались с твоими брекетами? – спрашивает Дженис.
– А-а-а, вы про эти штуки, – говорит Адам и машинально проводит языком по зубам, но тему не развивает.
Дженис сразу приходят на память ее предыдущие разговоры с Адамом: он и тогда давал такие же неопределенные ответы, вот почему теперь они по большей части проходят мимо друг друга в неловком молчании. А потом она вспоминает, как Адам рассмеялся, и решает: надо постараться его расшевелить.
– У тебя есть паяльник?
Адам отрывает взгляд от Деция и смотрит на нее с удивлением:
– Да, а что?
– Можно я его ненадолго возьму?
– Ладно, берите. – Адам нехотя встает, причем до последнего момента держит на руках теплое тельце Деция, прежде чем спустить его на пол. – Сейчас принесу. – Адам уже поворачивается в сторону своей комнаты и вдруг с легкой тревогой оглядывается на Дженис. – Он ведь меня дождется? Не убежит?
Какой же Адам все-таки ребенок! И снова у Дженис болезненно сжалось сердце. Ей жаль и Адама, и немножко Саймона, и себя заодно. Но отвечает она весело:
– Думаю, он с удовольствием составит тебе компанию.
Адам расплывается в широкой улыбке, а Деций бросает взгляд на Дженис, будто спрашивает: «Хочу ли я зайти в вонючую мальчишескую спальню? Ты издеваешься? Ну конечно да!»
Оставив их вдвоем в комнате Адама, Дженис поднимается на чердак и чинит провода в кукольном домике. Быстро управившись, она возвращает все на свои места и достает из сумки крошечный подарок для Фионы. Это маленький игрушечный праздничный торт. Конечно, сорок пять свечей на нем не поместились, но главное, что Фиона все поймет, когда откроет дверцу и увидит торт на кухонном столе, а Дженис надеется, что завтра хозяйка сюда заглянет. Прежде чем Дженис успевает закрыть домик, она замечает в мастерской Джебедайи Джури новый миниатюрный гроб. Дженис испытывает уже знакомое тяжелое чувство. Да, она просто уборщица – об этом Дженис никогда не забывает. Хозяйские дела ее не касаются. С ее стороны было бы самонадеянно полагать, будто она знает, как семья на самом деле переживает утрату Джона – отца Адама и мужа Фионы. Но тревога Дженис сгущается, будто туман в низине.
Джон работал в клинике Адденбрук, специализировался на торакальной хирургии. Любил ходить в походы и кататься с семьей на велосипедах. Построил для сына железную дорогу и помогал мальчику собирать модели роботов. Дженис не знает и не может знать, каково это – потерять его, но над домом темной тучей навис вопрос без ответа, и она чувствует, как он отравляет жизнь этой маленькой семьи. Над этим вопросом ломает голову и Дженис: почему этот приятный во всех отношениях мужчина покончил с собой?
Когда она приносит паяльник в комнату Адама, мальчик валяется на кровати вместе с Децием.
– Спасибо, Адам. Нам пора.
Деций вскакивает и бежит к Дженис. Увидев лицо мальчика, она предлагает то, о чем, возможно, пожалеет. Она сама не знает, во что ввязывается, – возможно, в крупные неприятности.
– Хочешь выгуливать Деция вместе со мной?
– А можно? – спрашивает мальчик.
Деций смотрит на него с одобрением, а уж Адама два раза просить не надо. В его ответе – ни тени сомнения:
– Ясен пень, хочу!
А потом Адам все портит, добавив:
– Имечко-то у него отстойное.
Так Дженис понимает, что пора уходить. Терпение фокстерьера не безгранично.
Глава 8. Никогда не суди книгу по обложке
Плевок приземлился на тротуар меньше чем в дюйме от туфли Дженис. Свекровь миссис АгаАгаАга либо метко попала в яблочко, либо промазала – смотря какова была ее цель. Застыв на месте, Дженис смотрит на стоящую в дверях маленькую старуху и старается не слушать, как сестра Бернадетта шепчет ей на ухо: «Нет, Дженис, ты только взгляни, в каком виде она ходит!» А потом – неизбежный вопрос: «Может, все-таки развернешься и уйдешь?» Пожалуй, в словах сестры Бернадетты есть своя правда, вернее, даже две правды. Разве Дженис обязана здесь оставаться? И во что вырядилась эта женщина? Старуха открыла дверь в халате наподобие кимоно, надетом поверх много раз подвернутых мужских вельветовых брюк, а на голове у нее красуется красная шляпа с искусственными вишенками. Последние покрыты некой субстанцией, подозрительно напоминающей плесень.
Говорит пожилая леди отрывисто: сначала придает слову безупречно правильную форму, а потом выплевывает его изо рта, будто слюну. Эта особа напоминает Дженис дикторшу из новостей пятидесятых годов на Би-би-си – очень-очень сердитую дикторшу.
– Я в услугах уборщицы не нуждаюсь. Это мой дом, и распоряжаться здесь имею право только я.
Не удержавшись, Дженис спрашивает:
– А откуда вы знаете, зачем я пришла? Почему вы так уверены, что я уборщица?
– На себя посмотрите.
С этими словами старуха указывает на пакет с мешками для пылесоса и резиновые перчатки «мэриголд», выглядывающие из сумки Дженис:
– Как будто по вам не видно!
Сестра Бернадетта неодобрительно фыркнула Дженис в ухо. Вдруг Дженис обратила внимание на цвет кимоно – яркий, пронзительно-фиолетовый. Конечно, она с самого начала его заметила, но только сейчас разглядела по-настоящему. Ей в голову приходит известное стихотворение, лирическая героиня которого предупреждает, что в старости будет одеваться в фиолетовое, носить красную шляпу и научится плеваться. Потом Дженис вспоминает другую строчку из этого стихотворения и спрашивает:
– Если не секрет, пенсию вы тратите на бренди и летние перчатки?
Некоторое время старуха на пороге молча разглядывает Дженис, а потом отвечает уже гораздо спокойнее:
– К бренди я неравнодушна, а перчаток у меня и без того достаточно. – Еще несколько секунд старуха внимательно глядит на Дженис и наконец объявляет: – Дураков под своей крышей не потерплю. А большей дуры, чем моя невестка, я не встречала.
С этими словами старуха отворачивается и медленно бредет по коридору. Дженис воспринимает это как приглашение, поэтому перешагивает через порог и закрывает за собой дверь.
Передвигаться здесь непросто. Узкое пространство сплошь завалено вещами: высоченные стопки журналов, клюшки для гольфа, настольная лампа «Энглпойз» со сломанным основанием, чемоданы, чучело белки, две стремянки и похожий на диджериду[3] музыкальный инструмент, который подпирают два бильярдных кия.
Тут дает о себе знать врожденная практичность Дженис: хозяйке просто не хватает места для хранения вещей. Интересно, нет ли в
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
