И…
Распахнулась дверь, в кабинет влетел лекарь. Позади него в дверном проёме застыли физиономии двоих слуг.
– Вот антидот! Нашёл в запасе настойку! Сейчас я дам миледи выпить и всё будет хорошо. А эти, – кивок головы в сторону коридора, – бережно отнесут миледи в лечебную комнату.
– Нет, – отмер герцог, – я сам отнесу супругу. И не в лечебницу, а в её собственные покои. Берите ваши лекарства, продолжите на месте.
После чего ловко извлёк Соню из кресла и прошептал ей на ухо.
– Мы не договорили, же-е-ена-а-а! Продолжим позже! Но я тебя услышал…
Соня не возражала – ни против транспортировки на руках супруга, ни против продолжения разговора.
Дискуссии им обоим на пользу – с герцога немного спесь собьётся, да и треуголку ему, наполеону средневековому, поправить не мешает. А для неё каждое общение – источник информации. Но лучше вернуться к беседе попозже. Когда-нибудь потом, как только у неё будет подходящее для этого настроение, а «муж-объелся-груш», груши эти, то бишь её ответы, переварит.
Только вот его светлость с её мнением до сих пор и не думал считаться. Приспичит ему «не попозже, а прямо сейчас», и ей не останется выбора.
Своей отповедью она его озадачила, вон, шагает весь сосредоточенный, хмурится. Наверняка так с ним ещё никто не разговаривал. Ничего, иногда встряска полезна.
Пикировка её взбодрила. А новый способ перемещения по замку подарил капельку уверенности. Если бы она совсем-совсем не нравилась милорду, стал бы он таскать её на руках?
Через минуту Соня разочарованно вздохнула – новые покои оказались совсем близко от кабинета.
Всё ещё безымянный супруг пинком открыл дверь, едва не прихлопнув створкой нерасторопную служанку, и зашёл внутрь. Софья только и успела заметить, что комнат как-то многовато – милорд пронёс её через одни двери, потом через другие и, перешагнув через третий порог, сгрузил жену на кровать.
Трёхкомнатные апартаменты! Все как в сказках и книжках?!
Соня с интересом рассматривала обстановку. М-да, нельзя сказать, чтобы она была в восторге: фиолетовый и жёлтый… Нет, так-то цвета неплохо сочетаются, но каждый день созерцать подобное – увольте. Тем более в спальне!
На кровати можно было играть в прятки – размеры вполне позволяли. В ногах необъятного ложа что-то вроде небольшой кушетки… диванчика без спинок…
А, вспомнила: оттоманка?
У одной из стен большое зеркало и перед ним низкий резной столик с вычурными ножками. Рядом пуфик. С другой стороны кровати расположено кресло и ещё один стол, повыше и покороче.
На полу – Соня вытянула шею, рассматривая пушистый ковёр –пылесборник в фиолетово-жёлтых оттенках.
На окне тяжёлые шторы, поверх кровати балдахин… Цвета тех и других отдельно упоминать бессмысленно – ясен пень, то же самое.
– Нравится? –насмешливый тон знакомого голоса вернул в действительность.
Всё это время герцог вёл себя так незаметно, словно бы даже дыша шёпотом... Иона совсем забыла, что в комнате не одна!
– Мрачновато, – ответила Соня, и супруг выгнул одну бровь.
– Мрачновато?! Но это мои родовые цвета –драгоценное золото и благородный фиолет! Носить такие и украшать ими своё жильё могут только члены моей семьи!
Оу, похоже, его светлость оскорбился, что она не оценила… Но откуда бы ей знать? Сам же спросил, а ей не очень. Надо было соврать?
И как это он умудрился вздёрнуть только одну бровь?
Соня попыталась повторить, но без зеркала понять, получилось ли, не вышло. Девушка решила, что попробует ещё раз попозже, подняла глаза и наткнулась на озадаченный взгляд супруга.
– У вас что-то болит? Голова?
– Н-н-нет, – и до неё дошло: это он о её гримасах при попытке повторить трюк с бровью!
Неловко-то как вышло!
«Мы его подобрали, обогрели, а он нам фигвамы рисует».
И чтобы сгладить момент и перевести мысли мужчины в другое русло, она выпалила:
– А как вас зовут?
– Что? – казалось бы, удивиться сильнее было невозможно, но вид его светлости доказывал, что для него нет ничего невозможного. – В каком смысле?
– В прямом. Я не помню ваше имя.
Мужчина открыл рот, похлопал ресницами, – кстати, что за несправедливость? зачем мужику такие длинные и пушистые ресницы, любая девушка обзавидуется? –закрыл рот и шумно выдохнул.
– Вы специально меня злите? Миледи, я ведь могу и по-плохому!
– Простите, милорд, не знала, что ваше имя – тайна. Но раз вы против, то буду обращаться к вам по-прежнему – милорд и ваша светлость.
– Сона, – почти простонал герцог, – вы меня доконаете! Вам полное имя или обойдёмся сокращённым вариантом?
– Лучше полное, – секунду подумав, ответила Софья. – А то кто-нибудь его произнесёт, а я и не пойму, что речь идёт о вас.
– Эймерай Арман Готье, герцог Д’Аламос, граф Филиберт. Своё имя назовёте? – мужчина снова выгнул бровь.
– У вас тоже потеря памяти? – не осталась она в долгу.
– АлександриСония, графиня де Вилье! –немедленно выпалил герцог. И с обидой посмотрел на жену.
– Ну вот и познакомились, – пробормотала Софья себе под нос. – И как мне к вам обращаться? Эймерай… Рай…
Герцог приблизился, наклонился, кожу девушки опалили дыхание и жаркий взгляд мужчины.
Ну что же такое, смотрит, словно собирается съесть! Что опять-то не так? Не понравилось сокращение?
– Милорд, – оказывается, в дверях до сих пор мается лекарь. – Антидот для её светлости! Позвольте, я подам?
Мужчина сморгнул, прогоняя наваждение, но перед тем как выпрямиться, успел шепнуть:
– Арман! Но наедине можете звать меня Рай… Разрешаю.
И прежде чем Софья успела отреагировать, его светлость выпрямился и отошёл от кровати.
– Приступайте. И постарайтесь побыстрее поставить её на ноги, – это муж адресовал уже геру Ханцу.
– Милорд, а что здесь происходит? – господи, какой же противный у вдовушки голос!
Герцогиня повернула голову на звук и получила визуальное подтверждение – точно, леди Адель.
Стоит, с возмущением смотрит на Соню, словно это Соня ворвалась в её личную спальню. Красивый рот вдовушки искривился, взгляд мечет молнии…
– Милорд, зачем она... здесь? Разве миледи не уезжает? Вы говорили, что сразу после представления, – леди закусила нижнюю губу. – Я пришла сообщить, что карета уже готова!
– Спасибо, леди Адель, за хлопоты! Вы – моя палочка-выручалочка, – лицо мужчины неуловимо изменилось: исчезла жёсткость во взгляде, разгладились черты.– Я не успел предупредить, но у нас появились новые обстоятельства. Миледи никуда не едет. По крайней мере в ближайшие две недели.
