голове и вызванное ею головокружение, но что бы это ни было, смерть не беспокоила меня так сильно, как я думал. А потом все случилось очень быстро. Внезапно в комнату ворвался Адамо и вонзил нож в спину нашей матери. Мы тут же все бросились в бой, подавляя предателей.
Когда наша мать испустила последний вздох, убитая нашим ножом, я увидел, как на лица Римо и Нино снизошло умиротворение.
* * *
Сгорбив плечи, я присел на краешек дивана, глядя на гневные красные отметины на моих предплечьях от порезов на запястьях. Док Каморры наложил мне швы, и вскоре бинты скроют раны, но не воспоминания. Тугое ощущение охватило мою грудь, смесь жгучей ярости и оцепеневшего мрака. С первым я мог справиться, а вот второе раздражало меня до чертиков.
Я посмотрел на труп нашей матери, лежащий в центре гостиной. Она вторглась в наш дом, в наши гребаные жизни, чтобы убить нас. У некоторых людей были проблемы с матерями. Этот термин даже не начинал описывать тот вид ужаса, с которым нам приходилось иметь дело. Это уже второй раз, когда она пыталась убить меня и моих братьев. Наша собственная чертова мать. Теперь, глядя на ее мертвое тело, я не чувствовал ничего, кроме гнева. Когда другие люди испытывали теплое чувство, думая о женщине, родившей их, я же испытывал только тьму и боль. В последний раз, когда она пыталась покончить с нами, я был слишком мал, чтобы понимать или помнить, но Римо и Нино несли на себе весь багаж того дня.
Мои братья были для меня всем, но даже я знал, что они оба балансировали на грани безумия. Ничего удивительного, когда твоя мать перерезала тебе вены и пыталась сжечь тебя заживо. Это было много лет назад и сегодня она попыталась снова, и почти преуспела. Мои братья искали близости со своими женами и детьми. Фабиано уехал за своей девушкой Леоной. Только Адамо и я были в нашем собственном пузыре. Наши взгляды встретились, на его лице промелькнули вина и стыд. Возможно, он надеялся на отпущение грехов; на то, что я подойду к нему и скажу, что все прощено.
После того как доктор перевязал меня, я с трудом поднялся на ноги, не обращая внимания на пляшущие перед глазами звезды, и направился к лестнице.
Я потащился в свою комнату и рухнул в постель. Потянувшись к мобильнику, я подумал написать Диего сообщение, но потом понял, что не имел понятия, что писать. Я не хотел, чтобы он думал, что случившееся беспокоит меня; не хотел показаться слабым перед кем-то, даже перед лучшим другом.
Бросив телефон, уставился в потолок. Тишина беспокоила меня сегодня, хотя раньше этого не было. Обычно, я бы пошел и нашел девушку, чтобы трахнуть ее, но даже для этого я не был в настроении. С перерезанными запястьями и раной на голове я не смог бы предоставить удовлетворительное шоу. Я бы, наверное, потерял сознание в середине траха и похоронил девушку под своим бессознательным телом.
Впервые в жизни мне захотелось, чтобы кто-то был рядом…хотя бы на несколько часов.
Джемма
Когда я спустилась к завтраку, то услышала мамино сопение.
— Бедные мальчики, — хрипло произнесла она.
— Эти мальчики — те самые люди, которые правят Западным побережьем с беспощадной жестокостью, Клаудия, — сказал Папа. — Они пережили Бенедетто, они переживут это, и, вероятно, выйдут из этого более сильными, чем раньше.
— Что происходит? — спросила я, входя.
Нонна сидела за столом, крепко зажмурившись и читая святые четки.
Диего ходил по комнате, глубоко нахмурившись. Папа обнимал за плечи плачущую маму, но это вовсе не означало, что произошло что-то ужасное.
Папа и Диего обменялись взглядами, решая, стоит ли мне об этом знать. Тони все равно позже расскажет мне все грязные подробности, но в последнее время меня раздражало, что моя семья все еще относится ко мне так, будто я не в состоянии ничего вынести.
— Каморра находится в боевой тревоге из-за инцидента в особняке Фальконе, — сказал Папа.
— Что за инцидент?
Диего достал свой телефон, проверяя сообщения, прежде чем засунуть его обратно в джинсы.
— Нера Фальконе пыталась убить своих сыновей.
— Опять? — ахнула я. — Что случилось потом? Кто-нибудь пострадал?
Истории о безумной матушке Фальконе все еще ходили по кругу. Когда Бенедетто еще находился у власти, люди не осмеливались обсуждать происходящее; но с тех пор, как Римо пришел к власти, все изменилось.
— Она воспользовалась поддержкой нескольких предателей, — осторожно сказал Папа. — Мы пока не знаем подробностей, но Римо созвал всех членов Каморры в Вегасе. Нам с Диего скоро придется уехать.
Диего кивнул.
— Я возьму куртку.
Я быстро последовала за ним, когда он вышел из кухни.
— Как Савио?
— Я не знаю. Он еще ничего не написал.
Я схватила его за руку.
— Диего, ты что, совсем дурак? Ты должен спросить у него, все ли с ним в порядке. Он же твой друг.
Диего стряхнул меня с себя.
— Если так, то это будет означать, что я считаю его слабым. Джемма, он мой друг, но он еще и Фальконе. Он и его братья правят Каморрой. Он не скажет мне, даже если с ним не все в порядке. И я все равно увижу их на собрании на Арене Роджера.
Я ничего не поняла. Если мать Савио пыталась убить его и его братьев, это должно было потрясти его, Фальконе он или нет.
— Держись подальше от дел Савио, Джемма. Я предупреждаю тебя.
Как только папа и Диего ушли на встречу, я бросилась в свою комнату и схватила телефон из ящика для носков. Даже несмотря на то, что мы с Савио больше не тренировались вместе, если я не сопровождала Диего на его тренировку — что все еще случалось время от времени — у меня все еще имелся его номер. Может, Диего и не мог написать своему другу по какой-то причине глупого кодекса тестостерона, но я была девушкой.
Прежде чем сомнения смогли одолеть меня, я быстро набрала сообщение и отослала его.
⠀⠀⠀⠀Привет Савио,
⠀⠀⠀⠀Надеюсь, с тобой все в порядке. Я так сожалею о произошедшем. Если тебе что-то нужно или хочешь с кем-то поговорить, то я здесь.
⠀⠀⠀⠀Китти
Поначалу его прозвище беспокоило меня, но оно выросло со мной, потому что Савио был единственным, кто называл меня этим именем. Когда через несколько минут я не получила ответа, меня охватило беспокойство. Может я перешла черту? Мы с Савио не
