партии.
17 (30) июля 1903 года открылся II съезд РСДРП. Съезд собрался за границей, тайно. Вначале заседания его происходили в Брюсселе. Но потом бельгийская полиция предложила делегатам съезда покинуть Бельгию. Тогда съезд переехал в Лондон.
Всего съехалось на съезд 43 делегата от 26 организаций. Каждый комитет имел право послать на съезд по 2 делегата, но некоторые послали только по одному. Таким образом, 43 делегата имели 51 решающий голос.
Главная задача съезда заключалась «в создании действительной партии на тех принципиальных и организационных началах, которые были выдвинуты и разработаны „Искрой“» (Ленин, т. VI, стр. 164).
Состав съезда был неоднороден. На съезде не были представлены явные «экономисты», ввиду постигшего их поражения. Но за этот период они так ловко перелицевались, что им удалось протащить нескольких своих делегатов. Кроме того, делегаты Бунда только на словах отличались от «экономистов», на деле же они стояли за «экономистов».
На съезде присутствовали, таким образом, не только сторонники «Искры», но и ее противники. Сторонников было 33, то есть большинство. Но не все причислявшие себя к искровцам были настоящими искровцами-ленинцами. Делегаты разбились на несколько группировок. Сторонники Ленина, или твердые искровцы, имели 24 голоса, 9 искровцев шли за Мартовым. Это были неустойчивые искровцы. Часть делегатов колебалась между «Искрой» и ее противниками — таких на съезде насчитывалось 10 голосов. Это был центр. Открытые противники «Искры» имели 8 голосов (3 «экономиста» и 5 бундовцев). Достаточно было искровцам расколоться, и враги могли взять верх.
Отсюда видно, какая сложная обстановка была на съезде. Ленин положил много сил для того, чтобы обеспечить победу «Искры» на съезде.
Важнейшим делом съезда было принятие программы партии. Главным вопросом, который вызвал возражения оппортунистической части съезда при обсуждении программы, был вопрос о диктатуре пролетариата. Оппортунисты не были согласны с революционной частью съезда также по ряду других программных вопросов. Но они решили дать бой, главным образом по вопросу о диктатуре пролетариата, ссылаясь на то, что ряд социал-демократических партий за границей не имеет в своей программе пункта о диктатуре пролетариата, что поэтому можно было бы не включать его и в программу Российской социал-демократии.
Оппортунисты возражали также против включения в программу партии требований по крестьянскому вопросу. Эти люди не хотели революции, поэтому они чуждались союзника рабочего класса — крестьянства, неприязненно относились к нему.
Бундовцы и польские социал-демократы возражали против права наций на самоопределение. Ленин всегда учил, что рабочий класс обязан бороться против национального гнета. Возражение против этого требования в программе было равносильно предложению отказаться от пролетарского интернационализма, стать пособником национального гнета.
Ленин нанес всем этим возражениям сокрушительный удар.
Съезд принял предложенную «Искрой» программу.
Эта программа состояла из двух частей — программы максимум и программы минимум. В программе максимум говорилось о главной задаче партии рабочего класса — о социалистической революции, свержении власти капиталистов, установлении диктатуры пролетариата. В программе минимум говорилось о ближайших задачах партии, проводимых еще до свержения капиталистического строя, до установления диктатуры пролетариата: о свержении царского самодержавия, установлении демократической республики, введении для рабочих 8-часового рабочего дня, уничтожении в деревне всех остатков крепостничества, возвращении крестьянам отнятых у них помещиками земель («отрезков»).
В дальнейшем большевики заменили требование о возвращении «отрезков» требованием о конфискации всей помещичьей земли.
Программа, принятая на II съезде, была революционной программой партии рабочего класса.
Она просуществовала до VIII съезда, когда наша партия после победы пролетарской революции приняла новую программу.
После принятия программы II съезд партии перешел к обсуждению проекта устава. Приняв программу и создав основы для идейного объединения, съезд должен был принять также устав, чтобы положить конец кустарничеству и кружковщине, организационной раздробленности и отсутствию твердой дисциплины в партии.
Но если принятие программы прошло сравнительно гладко, то вопрос об уставе вызвал на съезде ожесточенные споры. Наиболее резкие разногласия развернулись из-за формулировки первого параграфа устава — о членстве в партии. Кто может быть ее членом, каков должен быть ее состав, чем она должна быть в организационном отношении — организованным целым, или чем-то неоформленным — таковы были вопросы, возникшие в связи с первым параграфом устава. Боролись две формулировки: формулировка Ленина, которую поддерживал Плеханов и твердые искровцы, и формулировка Мартова, которую поддерживали Аксельрод, Засулич, неустойчивые искровцы, Троцкий и вся откровенно оппортунистическая часть съезда.
Формулировка Ленина говорила, что членом партии может быть всякий, кто признает ее программу, поддерживает ее в материальном отношении и состоит членом одной из ее организаций. Формулировка же Мартова, считая признание программы и материальную поддержку партии необходимыми условиями членства в партии, не считала, однако, участие в одной из организаций партии условием членства, считая, что член партии может и не быть членом одной из ее организаций.
Ленин рассматривал партию как организованный отряд, члены которого не сами зачисляют себя в нее, а принимаются одной из ее организаций и подчиняются, стало быть, общей дисциплине, тогда как Мартов рассматривал партию как нечто организационно неоформленное, члены которого сами зачисляют себя в нее и не обязаны, стало быть, подчиняться общей дисциплине, коль скоро они не входят в одну из ее организаций.
Таким образом, формулировка Мартова, в отличие от ленинской формулировки, широко открывала двери партии неустойчивым непролетарским элементам. Накануне буржуазно-демократической революции среди буржуазной интеллигенции были такие люди, которые временно сочувствовали революции. Они изредка могли даже оказать небольшую услугу партии. Но эти люди не стали бы входить в организацию, подчиняться партийной дисциплине, выполнять партийные задания, не стали бы подвергаться опасностям, которые были с этим связаны. И таких людей Мартов и другие меньшевики предлагали считать членами партии, предлагали дать им право и возможность влиять на партийные дела. Они предлагали даже дать каждому стачечнику право «зачислять» себя в члены партии, хотя в стачках участвовали и не социалисты, анархисты, эсеры.
Получалось так, что вместо монолитной и боевой, четко организованной партии, за которую боролись Ленин и ленинцы на съезде, мартовцы хотели иметь расплывчатое, неоформленное объединение, которое не могла быть боевой единицей хотя бы потому, что оно было бы разношерстным и не могло бы иметь твердой дисциплины.
Откол неустойчивых от твердых искровцев, их союз с центром и присоединение к ним открытых оппортунистов дали Мартову перевес в этом вопросе. Съезд большинством 28 голосов против 22 при одном воздержавшемся принял первый параграф устава в формулировке Мартова.
После раскола искровцев по первому параграфу устава борьба на съезде еще больше обострилась. Съезд приближался к концу, к выборам руководящих учреждений партии — редакции центрального органа партии
