Меня зовут Дугал. Шэй, не так ли? — Он в штатском. Протягивает руку, пожимает мою, потом садится на свободное место напротив, рядом с Каем.
— Да. Я Шэй.
— Итак, Кай рассказал, что тебе кажется, будто ты видела его сестру в тот день, когда она пропала.
— Мне не кажется. Я ее видела.
— И что ты не пришла раньше, потому что уехала на следующий день и не знала, что объявлено об ее исчезновении.
Дугал улыбается и ведет себя дружелюбно, но что-то в нем мне не нравится.
— Правильно. — Я обмениваюсь с Каем взглядами. Дугал сидит спокойно, заказывает кофе. Официантка подходит убрать остатки нашего позднего обеда; я отодвигаю телефон на угол стола, чтобы не мешал.
Дугал достает маленький диктофон и показывает нам.
— Вы не против, если я этим воспользуюсь?
Я пожимаю плечами.
— Нет.
Он включает диктофон, называет свое имя, место, где находится, дату и время. Потом обращается ко мне:
— Пожалуйста, назови свое полное имя. Смотрю на Кая и вздыхаю.
— Шарона Эдди Макаллистер. Известная как Шэй.
— Хорошо, Шэй. Расскажи мне, что ты видела двадцать девятого июня прошлого года.
И я рассказываю ему все, со всеми мельчайшими подробностями, какие могу припомнить, — особенно про мужчину и автомобиль. С учетом того, что прошлой ночью я перебирала все детали в голове снова и снова, рассказ получается длинный. Я даже рисую на салфетке верхнюю часть номера черного «Мерседеса». Хотя не уверена, что они сумеют извлечь какую-то пользу из такой малости.
Когда я, наконец, замолкаю, Дугал выключает диктофон и странно на меня смотрит. И Каи до некоторой степени удивлен, поэтому до меня доходит, что я не сообщила ему дополнительные детали, которые припомнила прошлой ночью.
— В твоем рассказе уйма деталей, — в конце концов замечает Дугал.
— Все это правда.
— Так ли? — Он смотрит скептически. Даже Кай выглядит так, словно начинает сомневаться.
— У меня что-то вроде фотографической памяти. Она немного избирательна, поэтому я не запоминаю всего. — Беру со стола меню. — Я, например, не помню меню слово в слово, потому что не обращала на него особого внимания.
— Но помнишь все случившееся почти год назад. Он мне не верит. Определенно, не верит.
— Ладно. Позвольте вам продемонстрировать.
Оглядываюсь по сторонам. За остальными столиками сейчас пусто; официантка делает вид, что читает какой-то роман. Она сидит достаточно близко, чтобы слышать наш разговор, и за все это время не перевернула ни страницы.
— Извини. Не можешь одолжить мне книгу на минутку? — спрашиваю я.
Она передает книгу, я смотрю на название и издаю внутренний стон. Пятьдесят оттенков серого. Ну что ты будешь делать!
— Выберите страницу, любую страницу, и покажите мне, — говорю я Дугалу.
Он пожимает плечами, раскрывает книгу и протягивает мне.
Я смотрю на нее долю секунды, сосредотачиваюсь. Потом отдаю раскрытую книгу ему и тычу пальцем в верхнюю строчку страницы. Удерживая изображение страницы в уме, начинаю читать. Слово в слово. Когда добираюсь до третьего абзаца и начинаются эти самые пятьдесят оттенков, он, к счастью, поднимает ладонь и просит меня остановиться. Чувствую, как краснеют щеки.
Возвращаю книгу официантке. У нее отвисла челюсть. Сегодня про это узнает весь город, а в понедельник — школа. Вздыхаю.
Дутал постукивает по столу ручкой.
— Ладно. Тогда мы займемся этим. И поглядим, сможет ли кто-нибудь разобраться с номером. — Он берет салфетку с моим рисунком. — Если что-нибудь найдем, свяжемся с тобой и твоей матерью, Кай, — говорит он и жмет нам руки. И направляется к выходу.
Кай смотрит на меня с легким удивлением.
Я снова вздыхаю.
— Ну вот, теперь ты знаешь, что я — ненормальная.
— Нет. Я думаю, что ты умная, удивительная и замечательная! — Кай хватает меня за руку, стаскивает со стула и обнимает.
Прижимаюсь щекой к его теплой мягкой футболке и слышу, как под ней стучит сердце. Вдыхаю его запах и запоминаю свои ощущения. Это я буду помнить.
Кай выпускает меня из объятий, я отстраняюсь и в растерянности стою.
— Надеюсь, ты ее найдешь, — говорю я. — Надеюсь, с ней все в порядке. Ты дашь мне знать?
— Спасибо. Конечно, сообщу, Шарона.
Я закатываю глаза.
— Теперь ты знаешь оба моих секрета.
— Если их у тебя всего два, это не так уж плохо. И я раскрою тебе один из моих секретов. Это будет по-честному.
— Какой?
Он наклоняется ближе.
— Мое первое имя на самом деле Джорди. Теперь понимаешь, почему я пользуюсь вторым?
Справляюсь с приступом смеха.
— Джорди, который Джорди.
— Ты не поверишь, сколько раз я дрался из-за этого имени, когда пять лет назад мы переехали в Ньюкасл. Но я сохраню твои секреты, если ты сохранишь мой.
— Договорились. А теперь мне надо идти. Меня ждет мама.
— До свидания, Шэй. Благодарю тебя еще раз. — У него теплый взгляд.
Мне удается отвести глаза от его лица. Пробираюсь между столов и выхожу за ворота.
Смотрю на часы. Мама сказала, что мы встретимся у нее на работе и она отвезет меня домой. Должно быть, волнуется, где я сейчас, не случилось ли чего. Но мы не договаривались о времени встречи, так что спешить некуда. Хочется немного побыть одной. Вместо того чтобы свернуть налево и подняться к ее пабу, иду направо, в сторону парка.
Оглядываюсь, пока садик кофейни не скрывается из вида. Кай еще стоит у нашего стола и смотрит мне вслед. Поднимает руку. Машу в ответ и гляжу на него вместо того, чтобы посмотреть, куда я иду. В результате почти врезаюсь в один из каменных столбов у входа в парк. Быстро делаю еще несколько шагов и снова оглядываюсь. Кай скрылся из глаз.
Надеюсь, что он не видел этого щекотливого момента.
Нет, не видел.
Прогуливаюсь под деревьями, затем останавливаюсь в нерешительности у деревянного перехода через ограждение в задней части парка. За ним начинается тропинка, ведущая вверх по холму, одна из моих любимых, — она для пешей ходьбы и достаточно крута, чтобы отбить желание подниматься по ней у большинства отдыхающих, а мне именно сейчас не хочется, чтобы кто-то был рядом. Пересекаю переход, поле за ним, еще один переход и попадаю в дубраву. Тропинка круто устремляется вверх, но в этот раз я не спешу, шагаю медленно.
Мысленно погруженная в тот момент, когда Кай обнимал меня.
Это безумие, Шэй. Из-за Келисты у нас разгулялись эмоции, и он был просто благодарен за то, что я вернула ему надежду, за которую теперь можно цепляться. Вот и все.
Но мне не хочется расставаться с этим мгновением; я растворяюсь в нем. Улыбаюсь,
