сильно волнуюсь за любимого. Чем дольше тянется время, тем больнее бьётся в груди сердце.
Я падаю на кровать. Пялюсь в потолок на пожелтевшую с годами побелку. Надо дождаться весточки от Серёжи. Только взгляд беспомощно скользит по жёлтым пятнам, потолок как будто давит на меня сверху. Веки слипаются, постепенно опускаются вниз. Кажется, я даже немного задремала.
Но через некоторое время я подскакиваю на месте, будто меня только что огрели чем-то тяжелым по голове. Сердце бешено колотится в груди, во рту сухо. Я кое-как продираю глаза и сквозь дрёму слышу громкую мелодию входящего вызова. Что? По «вайберу»? Онлайн звонок? С видео? От Серёжи. Громадное облегчение проносится по телу жаркой волной…
Ну слава богу! Объявился. И почти сразу же я начинаю немного злиться. Неужели не мог предупредить? Кинуть сообщение, да хотя бы «маякнуть» немного раньше о том, что он всё ещё существует в этом мире? Я ведь уже считала его призраком, честное слово.
Вот я ему сейчас устрою взбучку! Совсем обнаглел!
Я быстро растираю слёзы по вискам дрожащими ладошками, хватаю смартфон в руки, тыкаю на кнопку «ответить на звонок» на экране, но не получается с первого раза по ней попасть. Руки вообще словно не мои. Наконец, я справляюсь с этим простым действием и отвечаю. Взволнованным, невнятным тоном. Нет, не отвечаю. А кричу во все лёгкие:
– Серёжа-а-а! Ты совсем сдурел?! Ты почему не отве…
– Рот закрыла, курица драная, и слушаешь сюда. Очень внимательно!
Голос резкий и грубый. Сиплый, как у заядлого курильщика, и совершенно мне незнакомый. Сквозь выступившие слёзы я смотрю на экран и словно падаю в пропасть с обрыва.
Я не верю собственным глазам. Я будто растворюсь в воздухе, сгораю в огне, превращаясь в пепел. На меня с экрана телефона смотрит кто-то неизвестный. На лицо натянута трикотажная маска, с прорезями для глаз. На ней белыми красками очерчен жуткий рисунок человеческого черепа. Первая мысль в голове набатом врезается в мозг – террорист.
Господи, нет! Это ведь не то, что я думаю?
– К-кто вы? Где мой п-парень?
Мне очень страшно. Я балансирую на грани обморока.
Камера трясётся в руках неизвестного оператора, связь периодически скачет. На заднем фоне я слышу чьи-то голоса, стоны, крики. Мурашки и липкий страх душит меня невидимой змеёй, оборачиваясь плотными кольцами вокруг шеи, перекрывая весь доступ к кислороду. Я начинаю оседать на полу безжизненной куклой. Потому что вижу знакомый силуэт в углу какого-то грязного тёмного помещения. Склад? Или заброшенный завод? Это может быть всё, что угодно.
– Серёжа! – реву я, захлебываясь в слезах.
Что это? Что это, чёрт возьми, такое? Чей-то идиотский пранк? Глупый розыгрыш Сергея и его дебилов-дружков? Побухали в гараже, называется.
Я переубеждаю себя любыми способами, отрицая реальность. Потому что не хочу верить в то, что моего любимого в самом деле похитили. Нет, происходящее не похоже на кино. Слишком убедительно играют. Мой парень с опущенной головой сидит привязанный к стулу. Он будто не дышит. Жив ли? Мамочки!
– Что с ним? Что вы сделали, мерзавцы? – я вою, срывая голос, в собственную ладонь. Слепну от обилия слез, что бурным водопадом разъедают мои веки.
Серёжа, весь обмотанный веревками, обмякает без сознания. На экране туда-сюда шныряют массивные тени – две сбитые, рослые фигуры в масках. Я понимаю, что мне нужно собраться, принять эту суровую реальность вопреки всему, чтобы начать действовать. Я внимательно осматриваю видео с помещением, пытаюсь запомнить хоть какие-то детали, найти хоть какую-нибудь зацепку, с целью понять, где держат любимого. А потом срочно позвонить в полицию.
Громоздкая тень появляется в кадре. Это мужчина, тоже в маске и в чёрном спортивном костюме – высокий амбал. Он подхватывает с пола ржавое ведро, выплёскивает его содержимое точно в лицо Сережи. Я прикусываю нижнюю губу. До отрезвляющей боли. Потому что вижу лицо любимого. Оно разбито. По щекам стекает вода, смешанная с кровью. Серёжа приходит в себя. Жалобно стонет, мычит. Боже! На нём нет живого места.
Ублюдки. Они его избили. Некогда красивое лицо возлюбленного опухло от сильных побоев. Вот теперь я понимаю, ситуация слишком реальна, чтобы казаться розыгрышем.
Секунда, камера снова показывает одного из уродов в чёрной балаклаве, а на заднем фоне кряхтит мой Сергей. У него едва получается открыть глаза. Точнее, один глаз. Потому что второй – заплыл и опух. С замиранием сердца, я жду суда. Бандит обращается ко мне, выдвигая свои условия.
– Значит так, шкура, отныне будешь делать так, как мы говорим. Будешь послушной – и твой сопляк будет жить. Если ослушаешься, он сдохнет прямо сейчас.
– Что? – я зажимаю рот ладошками сильней. Просто поверить не могу!
А может я сплю? Может мне всего лишь кошмар приснился? Я прикусываю губу до крови. Разлившийся вкус металла и боль от всего происходящего слишком реальны.
– Слышь ты, сопли подтягивай, башку включай и слушай, чё тебе делать надо! – сипит похититель. – Ты должна втереться в доверие к Леону…
От одного звука этого имени меня словно кипятком обливают с ног до головы.
– Да вы с ума сошли! Как я, по-вашему, это сделаю?! Зачем?!
– Плевать, как… Будешь следить за ним и приносить нам сведения в клювике. Кумовкой будешь. Стукачкой, по-твоему. Ясно?
– Нет… Вы просто сошли с ума! Это же не… не… нереально!
– Нереально, говоришь? – глумливо смеётся похититель и перемещает камеру. – А как тебе это?
Внезапно, Сергей приходит в себя. Из последних сил он делает рывок на стуле и жалобно вопит осипшим голосом:
– Детка, не слушай их! Прошу! Бери сестру и бегите из горо…
Удар. Стон. Крик.
Это кричу я, давясь слезами. Твари! Они бьют его. Гурьбой. Беззащитного, немощного. Забивают как телёнка на бойне. Месят кулаками и ногами его и без того ослабленное тело. Крики любимого рвут мою душу в клочья. Я не хочу жить, глядя на его боль. Я понимаю, что ничем не могу ему помочь. Я чувствую себя виноватой и немощной тряпкой.
– Беги, детка… Беги! – хрипит мой Серёжа.
– Заткнись, сука! Убью тебя, прирежу! На глазах у твоей подруги! – ревет один из похитителей, обрабатывая моего парня чередой мощных хуков.
Свежие ссадины, вопли, рвущие душу… Капли крови на одежде и грязном бетонном полу… Как он вообще до сих пор дышит?
– Прошу нет! Нет! Нет! Хорошо, хорошо! Я согласна. Но как? Как я сделаю то, о чём вы меня просите?
Камера опять показывает лицо главного ублюдка. Вернее, его маску. С ликом «черепа». Только так я их и
