— Тут уж и село, вот прямо туточки, как за тот дом зайдём.
Вера надела перчатки, потрясла головой, прогоняя остатки дурацкого состояния, и двинулась за Петровичем.
И не обманул ведь.
* * *
Показались маленькие уютные домики, целый десяток.
Невелико село-то.
— Небольшое, ага. Зато, почитай, все свои, сродственники.
Он уверенно шёл впереди.
Нужный дом оказался третьим, с белыми занавесочками на окнах и низеньким штакетником, за которым стояли рябины, сплошь усыпанные спелыми заснеженными гроздьями.
Из трубы тянулся серый дым, сливаясь с серыми же небесами. Окошки радовали глаз жёлтым теплыми светом.
По занавеске временами пробегал и гас голубой лучик.
- Телевизор смотрит Александра Ивановна, видать, — Петрович снял шапку, достал из внутреннего кармана франтовой куртки своей расческу с отломленными зубцами, и попытался аккуратно причесать свою вьющуюся гриву.
Гриве это нисколько не помешало сразу же свиться кольцами то вкривь, то вкось.
Расчёска же потеряла ещё несколько зубьев.
Петрович глянул на неё, плюнул, но сунул-таки в карман.
Откашлялся и постучал в дверь.
* * *
Через несколько минут дверь открылась, и на пороге показалась маленькая, худенькая женщина в джинсах, валенках и самовязаном свитере с оленями. Её седые волосы были аккуратно собраны в пучок на затылке, на носу красовалась очки в тонкой металлической оправе.
Держалась она прямо и уверенно, и такой от неё веяло силой, что Петрович откашлялся ещё раз, и извиняющимся тоном произнес:
— Вот, Александра Ивановна, до вас барышню привёз.
Вера возвышалась за его спиной этаким гулливером.
— Моя фамилия Конных, и я получила от вас посылочку, — Вера выступила вперёд, хотя благодаря своему росту могла бы спокойно оставаться и там, где была.
Женщина посмотрела на неё неверяще, потом неуверенная улыбка тронул её тонкие, обветренные губы.
— Конных? Вера Конных?! — задыхаясь, спросила Александра Ивановна, и тут её начала колотить дрожь.
Женщина покачнулась и чуть не осела на пол.
Петрович же наш быстро оказался рядом, и успел подхватить ее под руку.
— Александра Ивановна!..Что с вами? — испуганно заголосил он.
— Всё хорошо, Плаксин. Успокойся, — Князева попыталась выпрямиться, что далось ей с трудом. Ноги ещё дрожали.
- В дом, в дом заходите скорее, — она держалась за Петровича и шла впереди.
Вера, с открытым в изумлении ртом, на автомате, двинулась за ними
* * *
Ну, что сказать, дом был как дом, ничего особенного. Пятистенок, две комнатки и кухонька. Хотя для Веры, жительницы мегаполиса и законной владелицы честно заработанной малогабаритки об одной комнатке, это были хоромы.
Тем более, что владелица оных, судя по всему, предпочитала минимум мебели и максимум пространства. Что было несколько странно для жителя такого небольшого села. Жилище Князевой больше напоминало изнутри дом какого-нибудь скандинава. По крайней мере, у Веры сложилось именно такое впечатление.
В комнате, которая служила Александре Ивановне гостиной, не было ничего лишнего. По стенам выстроились стеллажи с книгами, коих было великое множество. Столик с накрахмаленной скатертью, на нем открытая же книжка и чашка, судя по запаху, с кофе. Вера сглотнула. Кофейку, что и говорить, хотелось.
В углу вездесущий телевизор тихо вещал нечто невразумительное, ибо канал был явно не отечественный. Перед столиком расположилось уютное кресло. Да не простое, а кресло-качалка.
Как бы Вере хотелось такое креслице! Честно говоря, девушка давно к ним присматривалась, и даже не раз искала в интернете. Но куда уж в ее-то квартирку?
Впрочем, редкое кресло могло вместить и габариты нашей Веры. Однако не это ее смущало, сейчас найти можно на любой размер и, как, говорится, кошелек, но вот метраж… Метраж едва ли позволял впихнуть такую роскошь.
Девушка даже вздохнула, представив себя сидящей в этаком кресле, покачивающейся на беззвучных полозьях или как они там называются, и попивающей кофе, а лучше бы какао, из такой вот чашки.
Все эти мысли разом пронеслись в голове у Веры, когда она вошла в комнату, и остановилась у входа.
Петрович же, поддерживающий Александру Ивановну, подвел ее как раз к этому креслу. Очевидно, именно здесь и сидела женщина. Женщина села, отдышалась и тут же строго сказала:
— Сережа, спасибо, что довез гостью. Тебе пора, дружок.
Петрович с некоторым удивлением посмотрел на Князеву:
— Так это, Александра Ивановна. Вечереет. И снег вон какой повалил опять. Кто ж барышню до дому-то доставит?
Князева посмотрела на девушку, которая так же посмотрела на нее с недоумением, и сказала:
— Так переночует здесь барышня твоя. Гостьей у меня будет. Вы ведь не откажетесь? — и она вопросительно, и даже с мольбой во взоре спросила у Веры.
Вера, которой уже поднадоело стоять в дверях, взяла и прошла в комнату.
Тут Князева охнула:
— Простите ради бога, не пригласила вас присеть, — и указала подрагивающей рукой на кресло, стоящее рядом. Весь вид женщины выдавал ее крайнее волнение. Подрагивающие руки, внезапно побелевшие крылья носа и даже голос. Казалось, что у нее схватило горло, настолько хриплые звуки выходили порой.
Вера не знала, что и сказать. Она терпеть не могла ночевать не дома, тем более у незнакомых людей. Да и не планировала. С какой, извините, стати?
Однако та смотрела на нее таким умоляющим взглядом. Вера, с ее взрывчатым темпераментом, была человеком отходчивым, и с добрым сердцем. Однако вот именно сейчас девушке совершенно не хотелось идти на поводу у неизвестной женщины.
Ей сразу вспомнилось то состояние, то ли транса, то ли сна, в который она впала совсем недавно…
Нет, страха как такового Вера не испытывала, но вот совершенно не хотела повторения ничего подобного.
Неприятно, когда ты не понимаешь, что с тобой, и будто выпадаешь из реальности, согласитесь.
Честно говоря, ничего подобного с Верой не случалось раньше, а где гарантия, что в этих, Вера не побоялась бы этого слова, странных местах, такое не повторится?
И девушка сказала мягко, но с уверенностью:
— Благодарю вас за предложение, но я поеду в гостиницу.
Князева огорченно вздохнула, и уголки ее рта опустились. Сразу стало заметно, что женщине лет уже ой как немало, и что она едва удерживает слезы.
Вера, которая была всем удивлена безмерно, почувствовала вдруг необъяснимое тепло в сердце. Но сказав «а», надо говорить и «б», верно? По крайней мере, она всегда так поступала, не будь девушка зам главного.
