— Иди прочь, нейла, пока беды не наделала, — брезгливо поморщился. — Дарелишш, не стоит марать об неё руки.
Мда, и этот мужчина пять минут назад так нежно обнимал меня и успокаивал. Лицемер!
Гордость — это моё всё. Держа спину ровно, пошла к своим вещам, вскинула рюкзак за плечи, не оборачиваясь, ушла по тропе вперёд. Думаю, Таррамир и Айрин найдут меня по запаху.
Щека горела от удара. В жизни никто на меня руку не поднимал. Было тошно, обидно, моё чувство собственного достоинства брошено в грязь и растоптано теми, кто, казалось бы, должен быть благородным. Первородные лорды... Нет! Первородные гады!
Метров через пятьсот позволила пролиться слезам, которые жгли мне глаза. Как же больно и обидно. От несправедливости в душе разрасталась пустота, как чёрная дыра. Со злости потянулась к источнику света, ухватилась за зелёную и синюю нити, дёрнула, что было сил, с криком разрывая связь между мной и теми двумя, разрывая душу на части.
Такую меня и нашли дракончик с завром, зарёванную, дрожащую, сидящую на коленях с опущенной головой.
Глава 8. Озарение
Таррамир с Айрином специально ушли из лагеря, чтобы их девочка отдохнула и пообщалась с ранеными после пробуждения. Завр уже понял из рассказа Ярины и того, чему он сам был свидетелем во время битвы, когда она умирала вместе с каждым поверженным асуром, что они связаны нерушимыми нитями. Она как минимум троих — наагата, грифона и ирлинга — вернула из-за Грани. И большим было удивление от того, как повёл себя светлый эльф, не видя и не принимая очевидного. Жаль, что мудрого чёрного дракона здесь не было.
Вернувшись вечером к месту стоянки, друзья пришли в ярость, когда не нашли её в лагере, а пройдя по следу, нашли в жутком состоянии. Тигр рвался в лагерь разорвать всех обидчиков на куски. Дракончик впервые стал плеваться ядом, который, стекая, прожигал листья. Но пришлось сдержаться ради их светлой девочки.
— Ярина, пожалуйста, услышь меня, — позвал завр. — Заберись ко мне на спину. Да, так, хорошо, — приговаривал он, когда она слабыми руками зацепилась за шкуру и взобралась на спину. — Мы сейчас отсюда уйдём. Всё будет хорошо, вот увидишь. Мы уйдём туда, где никто тебя больше не обидит.
Дракончик успокаивающе гладил меня лапками по волосам, и всхлипывания постепенно затихли, мерные покачивания тигра убаюкали, я погрузилась в полусон, думая о том, что не хочу больше никогда видеть этих первородных лордов. Я отгородилась от них монолитной стеной, отсекая себя от них. И только после этого заснула окончательно.
Снился мне цветущий сад. В ветвях шумел сильный ветер, обрывая цветы с деревьев и кружа лепестки позёмкой возле моих ног. По небу стального цвета, готовому пролиться дождём, как я слезами, низко неслись тяжёлые влажные облака. Холодный ветер пробирал до костей, трепля подол кипенно-белого бального платья и пряди распущенных волос, которые он с неистовой силой бросал в лицо. Я подняла руки, чтобы отбросить с лица пряди и увидела на запястьях витые браслеты. Приблизила, рассматривая красивые цветные узоры. Браслетов было шесть, по цвету волос асуров. Внезапно два браслета — зелёный и синий — расстегнулись, с тихим звоном упали на каменную садовую дорожку и покатились прочь. Краски сада померкли, ушли в полутона. Я оглянулась назад и от неожиданности вздрогнула. Фигуры наагата и ирлинга, находившиеся неподалёку, становились всё прозрачнее и прозрачнее, пока не истаяли белёсым дымком. Видение пропало, как и сон. Дальше я уже спала спокойно.
***
Лауриндиэль возвращался в лагерь очень уставшим и озабоченным. Он не представлял, где искать Хранящую Свет и побратимов. А ещё его мысли занимала эта дерзкая девчонка. Он никак не мог поймать за хвост мысль о чём-то важном, связанном именно с ней. Угрозы от неё не исходило, но интуиция вопила, что она каким-то образом связана со всеми событиями. Разведка на местности не дала никаких результатов. Эльф принял решение — вернуться в лагерь и сразу её допросить. Он даже имени её не спросил. Зачем ему имя низшей? А ещё её образ и аромат так и манил, не давал покоя, заставляя всё время мысленно возвращаться к встрече с ней и прокручивать в голове.
В тот момент, когда он уже видел между деревьями пламя костра, громкий, полный боли крик разрезал ночную тишину леса. Внутри всё похолодело. Светлый эльф выхватил клинки и выскочил к неведомому противнику навстречу. Врагов не было. Картина, что открылась взору Лауриндиэля, была ужасной. Синеволосый Матиас и изумрудный змей Дарелишш корчились в судорогах возле костра, подвывая от боли. Таймен, фиолетововолосый грифон, белый, как полотно, с расширенными от ужаса глазами смотрел на друзей и беззвучно открывал и закрывал рот. Эльф окинул взглядом лагерь и не увидел девчонки. Отравила! Взорвалась мысль. Он кинулся к змею. На ходу обращаясь к Таймену:
— Что здесь произошло?
— Не-не-не знаю, — выдавил из себя грифон, заикаясь.
— Где девка? — рванул на змее одежду, сходу стал применять целительскую магию, чтобы облегчить состояние.
— Ушла из лагеря, — неотрывно следя взглядом за действиями эльфа, грифон пытался доползти до ирлинга, но переломы не давали это сделать. Каждое движение взрывалось болью.
— Сиди на месте! — прикрикнул на грифона эльф. — Соберись, рассказывай, что было до того, как они попадали, — сосредоточенно проговорил, переходя к ирлингу.
И грифон стал рассказывать, начиная от момента, как проснулись асуры и девчонка, о чём с ней общались и, что она им наговорила. Вплоть до момента, когда они прогнали её из лагеря.
Эльф слушал и молча зверел. Пусть она низшая, но факт того, что без неё они бы не выжили, неоспорим. Непонятно, правда, что она для этого сделала. Он собирался ещё спросить об этом. По сути, они все должны ей долг жизни, а за своей спесью умудрились унизить и оскорбить. Он чувствовал в ней немалую силу и неизвестно ещё, кто она на самом деле! Чтобы проверить магические каналы «отравленных», он перешёл на магическое зрение. Шок, как удар молота по голове, обрушился на него. Он отпрянул от ирлинга, видя, но до конца не принимая действительность. Кинулся к наагату — то же самое. Нерушимая связь между наагатом, ирлингом и Хранящей Свет была оборвана! А значит то, что с ними сейчас происходит — это откат от разрыва. Неверяще посмотрел на грифона, заглянул внутрь себя — связи на месте... Что всё это значит?! Как такое возможно?!
Ночь прошла в тяжёлом полубреду пострадавших. Наутро эльф созвал всех на совет. Змей и ирлинг почти пришли в себя. По второму разу он заставил всех рассказать о случившемся. Сам тоже рассказал всё без утайки о том, как и что говорил, делал, и о завре с драконитом не забыл. Мозаика событий складывалась в безрадостную картину. Образы сплетались, выстроились в цепочку, но логического объяснения происходящему не было. Некий диссонанс между фактами, событиями и интуицией.
— Неоспорим один факт: Хранящая Свет оборвала связь с ирлингом и наагатом, — стал подводить итоги разговора Лауриндиэль. — Причины и выбор непонятны. Второе — нужно обязательно разыскать девчонку и допросить. Как она смогла вылечить раненых? Кто она? Драный кашар, — выругался он, — даже имя у неё не спросили, хм, никто из нас. Откуда она здесь взялась? Куда шла?
