Можно было, конечно, сейчас сидеть внутри трактира, как раз бы проследила за бухающим напарником… Но, во-первых, к вечеру заведение заполнилось грубыми мужланами, отравляющими воздух дымом и перегаром, а, во-вторых, там было банально скучно.
И поговорить с «подругой» невозможно из-за царящего гвалта, стука кружек и развязных песен пьянчуг.
– Так он не пьет, – отозвалась девушка, вдыхая свежий ночной воздух полной грудью. Без сарафана и платка было очень заметно – даже в свете луны, – что тело у нее сильное, поджарое и с приятными округлостями.
– А что делает? – подняла брови. Четко помню, что на всю мужскую компанию в трактире Мик заказал пива.
– Он налаживает связи, – хихикнула Ви-но, укладываясь на подстеленный красный платок, который вместе с сарафаном спрятала в сене.
– Объясни, – все еще не понимала я. В моем мире ради связей мужчины ходят на светские тусовки, общаются с другими бизнесменами…
– Стоп! – осенило. – Он спаивает других, чтобы узнать, где нам переночевать и продать повозку?
Последнюю, к слову, мы разместили в лесочке около деревни, чтобы, во-первых, не привлекать лишнего внимания, а во-вторых – чтобы банально спрятаться от Хата, который наверняка уже догадался, что его все бросили, и, разъяренный, отправился в погоню.
Отправился же? Или подумал, что проще заменить своего представителя и невесту?
А вдруг он решит, что они сбежали вместе, как любовники?! Тогда точно станет мстить!
Но нет, это уже бред какой-то… Хотя сбежали они действительно вместе, хо-хо.
– Да. – Широко зевнула соседка. У нее уже давно закрывались глаза, но она мужественно держалась. Хотела дождаться хороших новостей? Или, как и я, не могла уйти в страну Морфея из-за колючей подстилки?
Спать прямо на сене казалось адом, все же я привыкла к более комфортабельным условиям, – но что делать? Продать свадебную повозку было важнее моих прихотей.
Через некоторое время, лежа на дне телеги, я услышала, как напарница тихонько засопела. Я тоже честно пыталась последовать ее примеру. Но меня же сон покинул с того самого момента, как тело закололо тысячами иголочками.
Везде и у всего есть свои плюсы и минусы. И очередной минус этого отсталого в развитии мира – в отсутствии удобств. Я, конечно, как любая уважающая себя попаданка, постепенно буду это дело исправлять, но прямо сейчас вынуждена мучиться и мысленно костерить нашу нищету, из-за которой невозможно было купить даже одеяла.
Через час возни в сене я была готова наплевать на гордость и просить у Мика деньги. Или у всех, кто еще не спит, – матрас.
В повозке были две узеньких лавочки по бокам, но на них можно было лечь лишь боком, и то с риском грохнуться посреди ночи. Впрочем, доведенная до белого каления неудобной лежанкой, я решительно поднялась и кое-как устроилась на деревянной доске.
Если не шевелиться, можно было заснуть без неприятных ощущений.
Но уйти в страну Морфея снова не получалось – теперь уже от множества мыслей. Этот сумасшедший день, наконец, закончился, и впечатления навалились, как похотливый мужик на долгожданное женское тело.
Я в другом мире. Капец. И я снова, как в далекие времена, бедна, точно церковная мышь. А еще со мной в компании невинная прелестница и чудаковатый девственник.
Впрочем, не стоит корить судьбу. Я уже очень давно не чувствовала себя такой… свободной. Потрясающее ощущение! В том мире я всегда была что-то кому-то должна: выглядеть безупречно, работать превосходно, вести себя примерно.
А здесь могла творить все, что захочу, если не учитывать сложности от махрового патриархата, о котором уже поведала мне Ви-но.
Так, Трина, раз не можешь заснуть – делай что-то полезное! Например, набросай план!
Во-первых, важно понять, по каким тут правилам существуют люди. И деньжатами разжиться. И себя в порядок привести. И как же много я хочу в одном пункте!
Во-вторых, нужно разобраться с магической составляющей. Очевидно, что я, разозлившись на Хрената, выплеснула некую энергию, которая преобразовалась в портал и выкинула меня сюда.
Было бы странно делать подобные смелые предположения, но я имела на них право. В конце концов, когда я приходила в бешенство, со мной действительно происходили непонятные вещи.
Это началось еще в юном возрасте. Тогда я переместилась из школьного класса в женский туалет, и очень испугалась содеянного. Одноклассники, которые вывели меня из себя подколами, уже покидали на тот момент кабинет, поэтому ничего не заметили.
Мне везло и дальше: свидетелей изредка проявляющихся способностей не было.
Как и не было волшебного помощника, который бы мог подсказать, что делать дальше со свалившимся «богатством».
Я продолжила жить, как ни в чем не бывало, только всегда старательно сдерживала гнев и ярость, которые, казалось, всегда были готовы потопить меня. Пришлось уйти в спортивную борьбу, чтобы изливать раздражение без вреда для здоровья окружающих.
И вот потихоньку нелюдимая девочка превращалась в красивую фигуристую девушку, которую уже никто не смел задирать: мало того, что сдачи даст, так ведь может не разрешить поцеловать себя… А выросшим парням хотелось именно этого.
Потом юная Катя – я себя видела словно со стороны, - начала ухаживать за внешностью, чтобы все, кто ее раньше обижал, пожалели об этом. Правда, на зарплату мамы стать шикарной красоткой нелегко, поэтому девушка начала искать подработки, научилась общаться с разными людьми… Пробовала себя в разных сферах и, наконец, поняла, что хочет стать актрисой.
И вот, спустя годы учебы и жесткой работы над собой, она стала тем, кем сейчас и является.
…Очнувшись от воспоминаний, я поняла, что кто-то приближается. Ночь зашевелилась, просветлела от пламени далекой свечи. Я на всякий случай схватилась за оставленный парнем кинжал, пристально всматриваясь в лесной сумрак. Сердце подрагивало от волнения.
Ложная тревога – высокая худощавая фигура, потрескивающая сухим валежником, оказалась Миком. Я перевела дух и, отложив оружие, услышала тихое:
– Чего не спишь?
– Мысли всякие, – туманно ответила я, поднимаясь с узкой лавки и принимая протянутую свечу в металлической рюмке-стопке, похожей на наперсток-переросток. Парнишка быстро забрался к нам, вынудив карету недовольно проскрипеть, и прошептал:
– Что ж, успех. Завтра на рассвете к нам придет покупатель.
– А если он посмотрит, да и передумает приобретать? – с опаской поинтересовалась я, по-прежнему держа «фонарик».
– Не передумает, – блеснули в неясном свете зубы спутника, пока тот готовил себе спальное место прямо на сене, рядом с Ви-но. Разложил взятый из сумки шерстяной плащ и со счастливым стоном улегся.
– Почему ты так думаешь? – я почувствовала себя глупо из-за непонимания ситуации. А я не люблю чувствовать себя дурой. И свечку держу зачем-то над этими двумя.
