Амелия ничего не ответила.
Но тишина — уже сама по себе ответ, подумал Алекс, заводя мотор. И весьма красноречивый.
Амелия Виалли дала ему отставку, и лучше ему поскорее забыть о ней.
Выйдя в кухню на следующее утро, Амелия обнаружила отца сидящим за столом. Он взглянул на дочь, которая, очевидно, собиралась приготовить ему завтрак.
— Я не хочу есть.
— Но папа, ты должен, — настаивала Амелия.
— И что же нужно кушать умирающему?
— Папа…
— Хватит опекать меня, Амелия. — Мужчина закашлялся. — Я знаю, что умираю, — продолжил он. — В моем случае чем скорее это случится, тем лучше.
— Ты же не серьезно!
— Вполне серьезно. — Отец опустил глаза.
— Но почему? — удивилась Амелия.
Она заметила, как отец напрягся. Он сжал руки так сильно, что даже костяшки пальцев побелели.
— Папа?
Старик поднял глаза.
— Много лет назад… еще до того, как родились ты, Рико и Сильвио, я совершил дурной поступок.
Амелия ощутила внезапную тяжесть в груди, отчего стало невыносимо трудно дышать.
— Какой поступок? — ее голос снизился до шепота.
— На моей совести похищение принца Алессандро Фьерецца.
Амелия во все глаза смотрела на отца. Сердце бешено колотилось, ладони вспотели.
— Прости, Амелия, — продолжал он. — Знаю, для тебя это ужасное потрясение, но я был молод и глуп.
— Ты же говорил, что не участвовал в погромах мятежников! Ты всегда уверял нас, что был всего лишь сторонником антимонархистов!
Мужчина закашлялся так сильно, что Амелия не на шутку перепугалась.
— Папа? — она подошла ближе. — С тобой все в порядке?
Старик махнул рукой, сплюнув в кулак кровавую жижу. Он снова взглянул на дочь.
— Я никогда не высовывался, оставаясь в тени. Но со временем на меня стали возлагать все больше и больше надежд. Особенно когда похищение принца стало делом решенным.
— Ты… Убил его?
— Нет, — покачал головой Альдо. — Я не убивал. Неужели ты веришь, что я — твой собственный отец — способен на такое?
Амелия накрыла морщинистую руку отца своей ладонью.
— Нет, папа. Но что же ты сделал с ним?
В глазах старика промелькнула такая боль, какой Амелия не видела даже в день смерти мамы.
— Ребенка просто-напросто увезли. Я знал пару, которая готова была забрать ребенка…
— Забрать? Куда?
— Туда, где его невозможно было бы отследить.
— Но кто же тогда убитый малыш? Который покоится в замке…
— Король Джорджио начал тайную операцию по спасению внука, но она провалилась. Родители того мальчика, как и он сам, погибли во время штурма. Я сам все видел. У них больше не было родственников, поэтому я с такой легкостью выдал малыша за принца. И избежал выполнения условий контракта, который подписал.
— Какого контракта?
— Убить принца, если требования мятежников не будут выполнены.
— Но ты ведь этого не сделал?
— Нет. — Альдо вздохнул. — Принцу было всего два года. Он постоянно звал маму и брата. У меня просто сердце разрывалось. И я не смог…
— О, папа.
— Мне пришлось заплатить много денег за молчание людей на корабле. Я отдал им все, что у меня было. Поэтому мы и живем в нищете с тех пор. Но это единственное, что я мог сделать, Амелия. Твоя мать только что узнала, что беременна. Я не мог рисковать нашими с ней жизнями, если бы вдруг стало известно, что я не смог убить принца.
— Ты слышал что-нибудь о том, что с ним стало?
— Ходят слухи… — старик помолчал, шумно сглотнув, — слухи, что он жив и сейчас находится на острове.
Амелия в шоке уставилась на отца.
— Конечно, никто не знает наверняка, но мне хватит одного взгляда, чтобы понять, принц передо мной или нет:
— Одного взгляда? — изумилась Амелия. — Но папа, сложно узнать двухлетнего малыша по прошествии тридцати четырех лет, разве нет?
— У принца Алессандро было родимое пятно. Я видел его, когда присматривал за ребенком. Очень яркое. И форма похожа на остров Нироли.
— Родимое пятно… — выдохнула Амелия. — Где?
— На правой руке чуть повыше локтя. Его невозможно заметить, пока он не разогнет руку.
Амелия разволновалась. Она вспоминала мельчайшие подробности времени, проведенного с Алексом. Носил ли он рубашки с короткими рукавами? И было ли у него выше локтя правой руки родимое пятно…
— Новый врач, — перебил ее мысли отец. — Я хочу видеть его здесь. Наедине. Сможешь помочь?
— Почему он, папа?
— Хочу лишь убедиться.
— Ты думаешь, доктор Алекс Хантер и есть принц?
— Не знаю, но хочу быть уверен, прежде чем отправлюсь на небеса.
Реальность вдруг обрушилась на плечи Амелии с такой силой, что девушка пришла в ужас. Если на острове узнают о причастности ее отца к похищению принца, то его осудят без суда и следствия. И ему придется провести остаток дней в тюрьме, вдали от семьи. Их имя снова станут презирать. Братья никогда не найдут работу на острове, а ее жизнь превратится в настоящий кошмар.
А если Алекс Хантер действительно окажется принцем Алессандро, как эта информация повлияет на него? Как он отреагирует, узнав, что вовсе не простой парень, а член богатейшей королевской семьи в Европе? И не просто член, но и — теперь, когда его брат-близнец отказался от всех регалий — законный наследник трона…
— Я хочу, чтобы ты знала: я готов заплатить за свои грехи, Амелия, — снова прервал размышления девушки отец. — Всегда был готов. Но молчал ради твоей матери. Мне пришлось скрыть от нее правду. Она ждала ребенка, твоего брата Рико. И я не хотел, чтобы она считала меня человеком, способным на ужасное преступление. Однако, только став отцом, я полностью осознал свою вину. Я не мог открыться. Не мог позволить, чтобы заговорили другие. И заплатил за это сполна.
— Ты отобрал у родителей их дитя! — воскликнула Амелия с горячностью. Она не могла скрыть свой стыд за поступок отца. — Не важно, принц австралийский врач или нет. Кто бы им ни был, сейчас он лишен того, что по праву принадлежит ему. Он никогда не знал настоящих родителей, никогда не жил на родине, никогда не говорил на родном языке!
— Знаю, но прошлое не вернешь, и я должен исправить то, что еще можно исправить. Я должен увидеть мужчину, которого местные жители путают с Антонио Фьерецца.
— И принцем Марко.
— Правда? Ты же видела Марко во дворце, да? Похож он на доктора?
