Я прислушался к природным шумам, но ничего подозрительного не уловил. Разве что птицы, оправившиеся после падения планера, вновь начали замолкать, будто их что-то пугало. Зак навел жезл на далекого уже «птеродактиля» и выстрелил.
Столб огня взметнулся к небу, охватывая ближайшие пальмы и траву. Над головой взвизгнули осколки, сверху осыпались срезанные ими листья.
– И одного хватило, – проворчал Зак и криво осклабился. – Прощайте, ребята… То есть пилот.
– Мы достойно похоронили его. И этого монстра, надеюсь, тоже.
– Сувенир остался! – Зак помахал искусственной кожей с черепа гомункулуса и вновь спрятал его в самом дальнем кармашке обмундирования.
– Выброси эту гадость… Сгниет же.
– Вот еще. Эльфийские штуковины не гниют! Внукам буду показывать. Ну, что дальше?
– Будем выполнять боевую задачу.
– После всего, что произошло? Вы, русские, настоящие герои, – неодобрительно проворчал орк.
– Ну, так и есть! – согласился я. – К тому же, брат, я влип по уши. Не грохнем этого Шамана, на меня столько собак навешают, что не миновать трибунала.
Глава 4
К полудню мы отмахали по редколесью километров пятнадцать. Идти приходилось быстро, по возможности избегая открытых пространств. Во-первых, потому, что не хотелось будоражить стада антилоп – ведь любой следопыт из местных по реакции животных легко вычислит чужаков. А во-вторых, я всерьез опасался крупных тварей типа местных слонов или львов. Мало ли что взбредет в голову дикому зверю? Отстреливайся потом, попусту расходуя заряд кристаллов.
Содержимое мешка я сразу поделил на две равные части: консервы отдал орку, а снаряжение для снайперского жезла оставил себе. Было тяжело, и почти весь путь прошел в каком-то липком мареве, застилавшем глаза. Да и ладно, зато о провале задания думать было некогда.
В полдень устроили привал, выбрав крохотную полянку. С одной стороны ее прикрывал взгорок, а с другой – густое переплетение тонких лиан, утыканных колючками величиной с палец. Север, откуда могла появиться погоня, просматривался через редкую поросль.
– Как думаешь, вдвоем справимся? – спросил Зак. Пожевав вяленого мяса, он глотнул из фляжки воды, тщательно отмеряя остаток, и развалился на склоне пригорка.
– А куда нам деваться? – сказал я.
– Жалко только, связи нет. А то бы доложили обстановку по всей форме. Что теперь командование подумает?
– Ничего хорошего, – согласился я. – Вышлют еще один планер на поиски. Хотя это вряд ли, побоятся потерять и его. Отправят к месту аварии птиц-шпионов, а там одни обгорелые обломки. Ясно, все мертвые. В общем, друг, мы с тобой погибли смертью храбрых, так и напишут твоим родным и близким. А моим вообще ничего не напишут.
Было удивительно тихо, только насекомые, ничуть не боящиеся человека, в полном согласии с вековой генетикой продолжали скрипеть, пиликать и шелестеть надкрыльями. Похоже, на них жара не действовала. Дико хотелось пить, но я сдерживался и не припадал к фляге. Нам до сих пор не встретилось ни одного ручья, и кто знает, может, придется топать до самой Касаши, чтобы напиться. А это еще сорок пять километров.
Может это наивно, но я надеялся, что нам удалось сбить с толку возможных преследователей. Если даже те и заподозрили, что в катастрофе кто-то выжил, то могут подумать, будто проклятые «киафу» двинулись на запад, к своим. Размышлять о том, что где-то за ближайшим деревом крадется гоблин племени таха с боевым жезлом или духовой трубкой, не хотелось. Если такое случится, нам ничто не поможет – пристрелят так быстро, что и понять ничего не успеешь. Чтобы воевать с гоблинами в лесу и саванне, надо хотя бы поучиться этому. А кто станет готовить из «небесных повязок» настоящих диверсантов, если это противоречит политике эльфийского Совета?
За размышлениями о трудной судьбе невольного диверсанта я и не заметил, как задремал под мерное гудение каких-то жуков. Проснулся от негромкого голоса Зака – зато сразу, готовый к отражению атаки. Руки рефлекторно сжали жезл Люсьена – про карманную пукалку я и не вспоминал.
– Идем, что ли? – спросил орк. – Вроде все тихо. Хорошо бы воду найти.
* * *
На воду наткнулись часам к пяти вечера. Как я ни крепился, фляжка к этому моменту была уже пуста, а пить все равно хотелось нестерпимо. Позади лежали двадцать пять километров джунглей: заросли становились все более густыми и все менее проходимыми.
Когда между кустов блеснула змейка ручья, полузаваленного корягами и почти затянутого вездесущими шипастыми лианами, мы едва не бросились руками разгребать препятствие.
– Подожди, – опомнился я. – Там могут быть водяные змеи.
Орк замер и отодвинулся от ручья, в который уже готов был погрузить руку с пустой фляжкой.
– Что ты предлагаешь? Пугнуть их из «глаза дракона»? Или наловить трусами, чтобы сварить?
– Поясного хватит. – Я направил в переплетение слепящий луч маленького жезла. Если там и гнездились какие-то твари, поток яркого света, от которого закипала вода, должен был обескуражить их. – Теперь набирай. Или я ошибся, а ты собирался наловить змей? Тогда лучше метнуть в ручей файербол. Сразу вареные будут.
Хлеща воду маломощными вспышками, чтобы держать водных тварей в отдалении, я сухо сглатывал несуществующую слюну. Вскоре орк заполнил фляжку и тут же бросил в нее таблетку обеззараживателя. Фляжку распили на двоих. Еще две банки консервов были съедены за минуту – и пустые жестянки бесследно пропали на дне.
Еще пару километров мы шли на запад вдоль хилого потока воды, никак не в силах расстаться с ним. И все же это пришлось сделать – наш путь лежал на юг, в сторону Каса, городка, где обитал Черный Шаман.
Сопровождаемые перекличками невидимых среди ветвей обезьян, мы упорно пробирались к цели.
* * *
На ночевку решили остановиться в девять часов вечера, когда сил идти дальше совсем не осталось. Солнце спряталось за верхушками пальм, но прохлады это не принесло. Откуда-то налетели москиты, они набрасывались на нас с непонятной яростью. Неужели, кроме двух диверсантов, не у кого крови напиться? Репеллент помогал мало, его быстро и без остатка смывал пот.
Короткий ужин прошел в молчании – я прислушивался к шумам леса, страшась различить голоса хищников, орк о чем-то рассеянно размышлял.
– Ты кем на гражданке был? – спросил он вдруг, развалясь на траве и глядя в темнеющее небо. Москиты, кажется, нимало не трогали его – наверное, сказывалась кровь орков или толстая кожа.
Я не сразу сумел отвлечься от настоящего, чтобы вспомнить прошлое. Словно мне приходилось вспоминать не свою жизнь, а чью-то чужую, настолько события последних дней вытравили во мне обычные человеческие эмоции.
– Студентом, – ответил я. – В университете учился, на специальности «преподаватель иностранного языка».
