Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Я касаюсь маленького круглого рычажка, открывающего Церцерис. Крышка откидывается, будто только этого и ждала. Я надеюсь, что темнота сыграла со мной злую шутку, что ночное небо чудесным образом окажется неповрежденным… Но, разумеется, мои надежды не оправдываются. Один взгляд, и сердце замирает в груди. В ночной синеве зияет черная трещина.
Но в следующий миг на его губах мелькает улыбка.
– Что скажешь? – опасливо интересуюсь я.
– Хорошая новость – звезды целы.
Смотрю на них: пять сине-зеленых сапфиров, образующих букву W. Созвездие Кассиопеи. Трещина пролегла посередине, отделив две звезды слева от трех других. Но все они целы!
– Ничего страшного, что кусочек ночных небес поврежден? – с надеждой спрашиваю я.
– Будет нелегко. Чтобы магия не вышла из-под контроля, нужны созвездие клана и лиаскайская ночь. Я не смог бы перенестись с таким Церцерисом.
Натаниель переводит взгляд на меня, будто увидев что-то завораживающее.
– Ты сможешь. Ну, я надеюсь, – вздыхает он.
Все мои мысли крутятся вокруг первой фразы. Значит, мне не нужна ночь… Но почему? И тут я догадалась.
– Тварь назвала меня Королевой Ночи.
Почему-то такая формулировка не показалась мне странной.
– Что это значит? – допытываюсь я.
– Лиаскай любит день, – объясняет Натаниель. – Ее корона – золотой рассвет. Но королев Лиаскай коронует звездами ночи. Она дарит Ночь королевам.
Пытаюсь вспомнить, что я почувствовала, когда Вики надела на меня тиару Стелларис. Черный бархат ночи окутал душу…
Щелкнув крышкой медальона, Натаниель бережно передает его мне.
– Не сомневаюсь, ты сможешь воспользоваться Церцерисом.
Глава 8
Вода как песок: забивается в рот, нос…
Вся податливость и текучесть воды исчезает, она будто срывает с себя маску безобидности. Вода царапает горло, словно мелкие острые камешки. Вода затекает повсюду, не оставляя свободного места, вытесняет воздух. На языке чувствуется кислород, в ушах слышится его манящий шепот: «Вдохни поглубже, и все твои мучения прекратятся!» Но солоноватый минеральный привкус предупреждает: «Поддашься порыву – захлебнешься».
Знаю, это просто видение, ведь сейчас я не сплю. Моргнув, отгоняю образ мутной темной воды и вижу паб: обшитые деревом стены, стаканы на столе и Рави. Он смотрит на меня сквозь стекла очков, озабоченно сдвинув брови.
Я сосредотачиваюсь и почти насильно заставляю себя осознать, что вода – это видение. Словно сквозь вату слышу музыку, гул людских голосов и Рави, который просит меня дышать. И у меня получается! Я дышу в такт дыханию Рави. Он каждый раз пробует эту технику. Но голова кружится, меня охватывает паника – и внимание ускользает от Рави. Теперь я слышу лишь рокот и насмешливое бульканье, за которыми коварно притаилась тишина. У реки Лирии свой собственный голос.
За миг до потери сознания я вдруг понимаю, что вода исчезла. Меня будто вышвырнуло из сна, а сам он разбился на тысячи осколков. Но я знаю: этот сон вернется, совсем скоро, и в целом мире нет места, где я могла бы от него скрыться. Он найдет меня везде, если захочет.
У меня болит в груди, потому что я судорожно пытаюсь дышать. Болит голова, потому что я опасаюсь за свой рассудок. Болит сердце, потому что меня преследуют не мои кошмары. Может, это лишь отголосок того, что пережил Лиам.
– Опять? – беспокоится Рави.
Потерев лицо ладонями, я киваю:
– Все в порядке.
Рави выглядит так, будто я на мгновение растворилась в воздухе, а затем, к его изумлению, снова материализовалась. Рядом с ним я замечаю молоденькую официантку. Она дрожащими руками ставит передо мной стакан воды.
– Часто такое случается? У тебя астма?
– Приступ мигрени, – вру я.
Этот ответ близок к правде. Больше всего мне хотелось бы объяснить маме и Рави, что я связала себя с одним человеком из другого мира магической цепью, хотя он предупреждал, нет, умолял не делать этого. И теперь моя судьба – проживать его страхи. Но станет ли от признания легче? Меня ведь сочтут сумасшедшей…
Я прочитала о флешбэках столько, на сколько хватило сил, и даже чуточку больше. Упорно убеждаю сама себя, что мне просто снятся кошмары, но все гораздо хуже. Каждый раз сон переносит Лиама в травматические обстоятельства. Он снова переживает пытку, побег из Закрытого крыла, и все это как наяву. Психика Лиама играет с ним злую шутку, заставляя физически чувствовать боль. Смертельный ужас. Непоколебимую уверенность в том, что его бросили на произвол судьбы. Отдали в руки людей, от которых ему не придется ждать пощады, ведь он не из их числа. И последнее чувство – самое отвратительное. Лиам, я с тобой: и в страхе, и в печали, и в одиночестве. Но это унижение, превращение человека в ничто… Такого я никогда не испытывала.
Неужели для кого-то жизнь ничего не значит?
Бросив через плечо сочувственный взгляд, официантка уходит обслуживать других посетителей. Рави, нахмурившись, смотрит на меня.
– Эти приступы участились. Может, стоит обратиться к специалисту? – осторожно предлагает он и криво улыбается, словно сказал какую-то глупость, над которой я с удовольствием посмеюсь. – В смысле, ты твердишь, мол, они безвредные. Но похоже, все не так. Вот сейчас я подумал, что ты задыхаешься.
– Поехали на пляж, а, Рави? – спрашиваю я, закрыв лицо ладонями.
Он заставляет меня убрать руки от лица.
– Там тебе полегчает?
Рави очень серьезен… Такое редко бывает. Он весельчак, клоун, сыплет остротами по делу и без дела. Люблю Рави за это, нам вместе легко и весело. Рядом с ним я забываю обо всех печалях. Забываю о том, что за его жизнерадостностью скрываются серьезность, тоска и тревоги. И в последнее время он очень за меня переживает.
– Хочу поехать к морю, – объясняю я, доставая кошелек из куртки, висящей на спинке стула. – Там хорошо дышится. Мне нужно набрать в легкие побольше воздуха и рассказать тебе кое-что.
Темные глаза Рави делаются совсем черными.
– Ты… что? О чем рассказать? Ты ведь не…
– Нет! – пытаюсь рассмеяться я, но из горла вырывается лишь всхлип. – Я не умираю. Ну, пока не собираюсь. Если только тебе не вернули водительские права и ты не спустишь машину со мной с ближайшего обрыва. Ты гонишь так, что не успеваешь управлять машиной.
Шутка получилась слабой, и Рави на нее не ведется:
– Ладно. Я д-д-думаю… ты понимаешь, я…
Рави давно перестал заикаться. А теперь из-за меня начал снова, и это очень нечестно! Я причиню ему боль – снова. Ему, Люсинде, маме. Только эти люди всегда были на моей стороне.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
