Мчал фургон однажды (водителем был я),Спешил домой к закату трудового дня.Вдруг где-то возле Бата взметнулася рука,И я увидел хиппи – автостопщика.Стоял он у дороги, страдая от жары.И вид его был жалок, и волосы мокры.Уже он был не молод, вернее – не совсем.И что устал он очень, внушал он видом всем.«Мне в Гластонбери нужно». «Запрыгивай скорей!» –Сказал я, и улыбка его стала теплей.«Ништяк! – он мне ответил. – Голосовать – отстой»,Соорудив цигарку со странною травой.А после он поведал, как завтра провестиДень так, чтобы надолго экстаз приобрести.И «Фестиваль семерок»[3], и Тор[4], само собой –Космических преданий там хватит с головой.Но, пару миль проехав, вновь тормозить пришлось –Еще четыре путника к обочине плелось.Дорогой утомленный, печален был их вид,И в воздухе носился уныния флюидПромеж них. Я закинул назад их скудный скарб –Три рюкзака, палатку и парочку гитар.Один уфолог был, другой сказал, что сетьГеомагнитных точек есть, и можно рассмотретьСкопление их в Гластонбери. А девушка однаВ глубины астрологии была погружена.«Ты же весы?». «Нет». «Овен?». «Нет». «Не верится, ведь яНе ошибаюсь никогда», – сказала мне она.«Наверное, ты дева?». «Нет». Затем, подумав: «Лев?Или, быть может, скорпион?» – спросила нараспев.«Рак?.. Рыбы ты?.. Телец?» «О да», – я отвечал.Подобный колокольчику смех женский прозвучал.В ладоши хлопнув, леди воскликнула: «Ура!Опять я угадала!» Но тут еще однаДевчоночка вся в черном остановила нас.«Здоровья! – объявила она нам всем тотчас,В машину забираясь. – Увы, судьба мояВсегда машины тормозить, поскольку ведьма я».«Ого!» – сказал искатель сокрытых тайн в земле,Представив ведьму голой верхом на помеле.А я подумал: «Девочка, встречал таких как тыНа многих вечеринках я, и все видал понты.Сначала по рукам гадаешь ты и много пьешьС надменным видом, а потом под лестницей блюешь».Семь человек в фургоне плюс палатки, рюкзаки…Вес для подвески старой – отнюдь не пустяки.Колеса издавали ужаснейший скулеж,Лишь только – пусть совсем слегка – на тормоза нажмешь.А дальше вышло то, что я обязан рассказать:Нам семерым чуть не пришлось взглянуть судьбе в глаза.Послушайте, инспектор, я спокойно вел фургон,Недоуменно слушая таинственный жаргонСвоих попутчиков, и вроде спор их оРеинкарнации, что для меня темно.Ибо мне кажется, что если я умру,То только в виде трупа себя я претворю.Но это к слову. А теперь скажу я честно вам,Как получилось, что мы чуть не разбились в хлам.Коровье стадо поперек дороги вдруг пошло.Я тормозить стал, но фургон тяжел был, как назло.Когда дорога горяча и шины – быть беде.Нас занесло таинственно. Ну и, вы знаете,Фургон, как будто стиснув зубы, дернулся вперед.Все пассажиры побледнели, чувствуя исход.Все – сумки, тапки, бусы, шнурочки, бубенцы –Посыпалось в салоне, как в бочке огурцы.Сносить машину продолжало, стал молиться я,Чтоб цифра «семь» не значила приход небытия.Вскричала ведьма: «Господи!», тем самым подтвердив:Не следует чураться и других альтернатив.Но, наконец, с геройским скрипом тормознули мы,Застывши в семи дюймах от большого вымени.И должен вам сказать как есть, нисколько не тая,Что Гластонбери всякий раз нервирует меня.Ужасный мелкий городок скулящих торгашей,Битком набитый сонмом понаехавших гостей…Я высадил их возле Тора и надеюсь, чтоНашли они и обрели кусок Земли Святой…Священной для чего? Не ведаю сего.Ведь Гластонбери окружает тайный ореол.Я атеист и жизнелюб, но стал вдруг размышлять:Что же еще, кроме коров, я должен был понять?..
Хуже дурака только старый дурак, стоящий в английской очереди
Газета Bath and West Evening Chronicle, 14 января 1978 г.
Это одна из тех вещей, которые создаются, чтобы выпустить пар. Вы подвергаетесь тому, что покойная Патрик Кэмпбелл[5] называла «жизненными невзгодами», но вместо того чтобы вымещать раздражение на живых людях, изливаете гнев на бумагу во время перерыва на чай – и благополучно об этом забываете. А потом эти записи оказываются здесь.
