Прежде чем у Дианы появились первые поклонники, она сменила фамилию, чего раньше и представить не могла. «Если бы не прекрасная питерская компания, в которую я попала, мне бы такое в голову не пришло». К её превращению из Кулаченко в Арбенину прилагался официальный брак (с основателем группы «Зимовье зверей» Константином Арбениным), похожий на мимолетные новогодние свадебные забавы Бритни Спирс и Джейсона Аллена Александера или Натальи Ветлицкой (второй раз упоминаемой в этой книге) с Женей Белоусовым. Правда, не все из ближайшего окружения Дианы воспринимали её бракосочетание с тем же пофигизмом, как она сама.
«Костя Арбенин вызвал у меня огромную симпатию. Питерский интеллигентный мальчик. В нем не было развязности, в нем чувствовалась внутренняя свобода порядочного человека, – говорит Галина Анисимовна. – До сих пор у меня в архивах хранится его записочка с трогательным признанием любви к Диане. Порадовало, когда Диана сказала: «Я выхожу замуж за Костю Арбенина. Мама, как ты думаешь, мне брать его фамилию?» Она знала, что в первом замужестве я не меняла свою девичью фамилию. Ей я ответила: «Красивая фамилия!» С грустью вспоминаю эти моменты.
«Костя был просто наш общий друг: Сургановой, Голубевой, всей компании, – говорит Диана. – Он пел свои песни, сидя на подоконнике. Мы пили вместе пиво, общались, гуляли. – Когда возникла идея со свадьбой, я была с ним знакома, наверное, полгода или год. Дабы мне закрепиться в Питере, коллективно придумали схему, которая лично мне не импонировала. Не хотелось никаких замужеств. Меня устраивала моя девичья фамилия. Я не собиралась брать другую. Но они втроем, моя мама, Костя, Сурганова, убеждали: «Ты что! Арбенина – такая фамилия!» А я отвечала: «Как же так? У меня есть своя. Это будет предательством по отношению к папе». Уговоры продолжались: «Почему? Ну ведь женщины выходят замуж, меняют фамилию». Я объясняла: «А у нас-то все по дружбе, не всерьез». Но Костя относился к этой женитьбе намного трепетнее. При том, что происходило это в рамках нашей компании, и все понимали, что это не всерьез.
В молодости порой совершаешь сумасбродные поступки. И никак их себе не объясняешь. В тот момент мы просто веселились, было классно.
Константин Арбенин
Однако мы дошли до максимального идиотизма и сыграли свадьбу. Костя, как местный человек, заказал церемонию в самом козырном питерском ЗАГСе на набережной Петра Лаврова. Выбрал для нашего бракосочетания песню Yesterday. Я говорила: «Костя, это плохой знак!» и смеялась. Мы пригласили шестерых гостей. Свидетелем с моей стороны была Сурганова, со стороны Арбенина – его друг Герман. Есть, к слову, видеокассета с записью этой церемонии. Надо бы ее найти. Ещё была тетка в ЗАГСе, с пафосом зачитывавшая известный церемониальный текст. Мы поднимались по парадной лестнице. Фаты и свадебного платья не было, разумеется. Мы оба в брюках, с длинными волосами, у него ещё и вьющиеся. Вид такой, что со стороны можно и не понять, кто жених, кто невеста. Мы угорали, опускали лица от смеха, когда слушали эту тетку с открытой папкой: «Вы сочетаетесь законным браком…» Он меня держал под локоть и шептал: «Пожалуйста, не смейся так громко». Кольца надевали. Костя принес их из дома, какие-то фамильные, от мамы или бабушки. То есть для него момент был все-таки значимым, хотя все остальные присутствующие понимали – это просто хохма. Помню, потом мы шли вдоль решетки Таврического сада, и Костя сказал: «Ты еще прославишь эту фамилию». Я стала «по паспорту» Арбениной, и теперь понимаю, что эта фамилия мне очень подходит».
Диана и Костя
…Мне кажется, я сразу дала всем понять, что мое замужество – чистая игра. Надо еще и наш тогдашний возраст учесть. В молодости порой совершаешь сумасбродные поступки. И никак их себе не объясняешь. В тот момент мы просто веселились, было классно. После ЗАГСа продолжили наше свадебное гуляние в Костиной квартире на Будапештской улице в Купчино. Гости напились, мы тоже. Потом все вповалку уснули. Никакой брачной ночи у нас, конечно, не было. Проснулась я рядом с Ольгой Гусевой, которая, открыв глаза, тут же произнесла: «Боже, какой сушняк!» Затем протянула руку к подоконнику, взяла оттуда банку с водой, в которой стояли цветы, и эту воду выпила.
С Арбениным у нас близких отношений не было. Да, в определенный период он в меня влюбился. Но он влюблялся и в Сурганову, и в Голубеву. Это была такая духовная любовь. Костя – романтик. Мы и не жили с ним вместе никогда. И ночевали в разных домах, как до свадьбы, так и после.
Зато однажды я его спасла. Как-то перед Новым годом он собрался к стоматологу и захотел, чтобы я пошла с ним – морально поддержать. У меня, к слову, был выбит зуб с левой стороны, а у него с правой – симметрично. Мы пришли в клинику. Я, как примерная подруга, осталась ждать у входа. От врача он вышел, придерживая возле губы платочек. Пока шли до дома, десна у него продолжала кровить. Я заметила: «Кость, чего-то у тебя сильно кровит». Он: «Да ладно, все нормально. Пройдет». Посидела у него ещё часа полтора, смотрю, он уже другой платок взял. Все равно кровит. Ну, ладно, говорю, я поехала. Приезжаю домой, звоню ему: ты как? Отвечает: до сих пор кровит. В итоге кровотечение длилось столько, что он начал терять сознание. Среди ночи я ему опять позвонила и почувствовала – у него уже язык заплетается. Но он попросил: пожалуйста, не вызывай «скорую».
Костя сказал: «Ты еще прославишь эту фамилию». Я стала «по паспорту» Арбениной, и теперь понимаю, что эта фамилия мне очень подходит.
Я ему сказала, что сейчас приеду, а «скорую» пообещала не вызывать. Но, разумеется, вызвала. И приехала фактически одновременно с ней. Его тут же госпитализировали. Я поехала с ним в больницу. Там его в реанимацию отправили. Когда он оклемался и выписался из больницы, то появился у меня на пороге с розой. Хотя у него был «пунктик» – он никогда не дарил цветов».
