— Нет, не слишком давно. Она переехала сюда два года назад.
— Это ее собственная квартира или она ее снимает?
Мужчина нахмурился. Подозрительно.
— А почему бы вам просто не оставить номер своего телефона? Быть может, леди что-то знает про вашего друга и перезвонит вам.
Сыщик явно перегнул палку.
— Ничего страшного. Наверняка телефон Кита есть у меня на работе.
Поблагодарив мужчину в очках за помощь, я вернулся к машине, подъехал к телефону-автомату в небольшом торговом центре на Марина-дель-Рей и позвонил своей знакомой, которая работала в Пасифик-Пэлисэйдс.
— Агентство недвижимости «Уэстсайд», — ответил мне бодрый женский голос. — Чем могу помочь?
— Мне, пожалуйста, Эйдриен Картер, — ответил я, постаравшись, чтобы мой голос звучал как можно более солидно.
— Могу я ей передать, кто звонит?
— Ричард Трейси.
— Будьте добры, подождите немного.
Секунд через двадцать послышался другой женский голос.
— Эйдриен Картер слушает.
— Я хочу купить особняк Херста.[14]Не желаете заняться этой сделкой?
— Дик Трейси.[15]Ну как я сразу не догадалась! — рассмеялась Эйдриен Картер.
Продиктовав ей адрес Анджелы Росси, я спросил, сможет ли она установить всех бывших собственников квартиры. Я сказал, что дело очень срочное и от Эйдриен зависит национальная безопасность.
— Не сомневаюсь в этом, Дик, — ответила она.
Мне показалось, я ввязался в нечто такое, о чем вскоре сильно пожалею.
Через сорок минут я медленно въехал в Лорел-Каньон в горах над Голливудом и подкатил к простому треугольному дому сельского типа, в котором живу. Местность вокруг лесистая, и хотя у меня есть соседи, наши дома отделены друг от друга взрослыми эвкалиптами и оливками, которые дарят тенистую прохладу и обеспечивают прочность крутым склонам, застроенным домами. Когда я много лет назад покупал этот дом, он был настоящей развалюхой, но за прошедшее время я самостоятельно и с помощью друзей заново отстроил и отделал его.
Поставив машину под навес, я вошел в дом через кухню и заглянул в холодильник в поисках чего-нибудь съестного. Тут скрипнул кошачий люк, и в кухне появился кот, который со мной живет.
— Привет, — сказал я.
Кот огромный, черный, одно ухо у него слегка повернуто в сторону после того, как он получил в голову пулю двадцать второго калибра. Сама голова плоская и исполосована шрамами, а уши разорваны. Когда кот был помоложе, он частенько притаскивал мне куски белок и птиц, делился, так сказать, однако теперь он старый, и подобные подарки стали редкостью. Вероятно, кот уже не такой проворный, а может быть, просто жадничает. Бесшумно проскользнув к своей миске, кот повернулся ко мне.
— Мяу!
— Я тоже проголодался. Подожди.
Я достал из холодильника остатки жаренной с чесноком и розмарином курицы и полбанки тунца. Я завернул курицу и молодую картошку в фольгу и сунул в духовку разогреваться. Затем с помощью вилки я положил тунца коту в миску, а банку поставил рядом, чтобы тот мог вылизать сок. Кот предпочитает курицу, однако от чеснока у него бывают газы, так что мне пришлось установить границы дозволенного. Кот на меня обижен, но здесь уж ничего не поделаешь.
Времени было восемнадцать минут восьмого, и я собирался принять душ, когда зазвонил телефон. Эйдриен.
— Привет, Эйдриен, — сказал я, снимая трубку.
Элвис Коул, Неподражаемый Частный Детектив, делает вид, будто умеет читать чужие мысли.
— Какая еще Эйдриен? — спросила Люси Шенье.
Неподражаемый Частный Детектив вляпался по уши…
— Одна моя знакомая, занимается недвижимостью, — объяснил я. — Я жду ее звонка. Она должна сообщить мне кое-какую важную информацию.
— Подумать только. Что ж, боже упаси занимать твой телефон.
— Все мое время принадлежит тебе и только тебе, хе-хе, — изобразил я Граучо Маркса.[16]
— Ой, да ну тебя.
Я обожаю, как Люси произносит это свое: «Ой, да ну тебя». Затем она сказала:
— Привет, Самец.
Я почувствовал, как улыбка зарождается у меня глубоко в груди и пузырьками поднимается вверх, и вот я уже стою на кухне с телефоном в руке, а Люси Шенье своим присутствием наполняет весь дом теплом и светом.
— Я соскучился по тебе, Люси, — сказал я.
— Я тоже по тебе соскучилась.
— Гм…
— Гм-гм…
Мы с ней нередко вот так беседуем.
С Люси Шенье я познакомился три месяца назад, когда работал в Луизиане на одну актрису по имени Джоди Тейлор. Люси была адвокатом Джоди Тейлор, а я — частным детективом Джоди Тейлор, поэтому взаимное влечение, как говорят, возникло мгновенно. С тех пор мы регулярно перезванивались, а два месяца назад я слетал в Луизиану и провел незабываемые выходные вместе с Люси и ее восьмилетним сыном Беном. Через три недели после этого мы с Люси встретились в Канкуне и четыре дня плавали с маской и трубкой, уплетали жареных креветок и загорали на солнце, и, когда пришла пора ей садиться на свой самолет, а мне — на свой, расставание получилось мучительным. С тех пор звонки стали еще более частыми и длительными, и скоро мы дошли до того уютного (или, наоборот, неуютного) состояния, когда редких вздохов и невнятных слов на противоположном конце уже вполне достаточно, но в то же время совсем недостаточно. И все последующие недели я жил ожиданием вечернего звонка: когда я буду сидеть у себя дома, Люси — у себя, и несколько минут будут принадлежать только нам двоим. Это не шло ни в какое сравнение с тем, чтобы действительно находиться рядом с ней, но если бы романтика давалась легко, ахами и вздохами занимались бы все кому не лень.
— Тебе, наверное, любопытно узнать, почему я жду звонка Эйдриен? — спросил я.
— Меня это нисколько не интересует.
— Неужели я чувствую некоторую холодность?
— Ты чувствуешь безразличие. Что не одно и то же.
— Ха, — сказал я. — Посмотрим, каким будет твое отношение, когда я сообщу тебе новость.
— Так, дай-ка попробую догадаться, — ответила Люси. — Тебя теперь зовут Джерри Ли Льюис[17]Коул?
