Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Ледовая гончая? Быть того не может. Но все наши сейчас либо на цирковом представлении, либо у дома Одноглазого. Да и чувства не те, не те эмоции. Но кто? Человек был серьезно обижен, будто рухнула его мечта по вине того, кого он сейчас попросту ненавидел.
Пальцы наткнулись на обломок льда, и, сжав его в перчатке, я выпрямился. Незнакомец вот-вот должен был выйти из коридора на открытое пространство, и тогда можно будет либо лезть в драку, либо прятаться, либо успокоиться.
Мороз еще сильнее охватил меня ледяными объятиями, остужая горячий пот под тулупом.
Человек приближался. Я услышал, как он недовольно бормочет себе под нос. И я узнал его голос! От сердца тут же отлегло, и на миг мне захотелось отомстить проклятому Эрни, а это был именно он, и напугать его, выскочив из укрытия с диким криком. Но потом я представил, что бы со мною случилось, разыграй он меня так, и потому просто окликнул товарища:
— Эрни? Что ты тут делаешь?
Он вздрогнул от неожиданности, обернулся на меня. В ночной темноте я едва видел его силуэт на фоне снежной равнины. В руках у него был бидон.
— Эд? — изумился он. — А ТЫ тут что делаешь? Почему ты не на празднике? Тебя тоже Боб послал?
Я понял, на кого злился Эрни. И я не хотел говорить, зачем иду к шаману.
— Там цирк. Там представление. А он послал меня к Сканди, представляешь? — пожаловался парень, не дожидаясь от меня ответа. — Покушать передать, представляешь?! Неужели нельзя было это сделать завтра, а?
Я замахал руками, согреваясь.
— Ненавижу его, — поделился Эрни.
Мы зашагали по тропе — я впереди, хромая, а он чуть позади.
— Вдруг они завтра уедут, Эд? — хныкал за моей спиной посыльный. — Вдруг уедут, и в то время как шло их единственное представление — я ходил к дурацкому шаману с дурацкой едой! Ненавижу Боба… Вот зачем я в таверну заглянул? Надо было сразу на ярмарку идти!
Слушая, как сокрушается мой товарищ, я хромал по ледяной дорожке. Храм-ледоход шамана, с горящими вдоль палубы фонарями, был все ближе. Прерывисто втянув воздух, я поймал себя на том, что все мои мышцы напряжены от холода.
— Там настоящий волшебник приехал! — бубнил Эрни. — Самый настоящий, Эд! А пока я схожу да пока вернусь, там все закончится!
— Так давай мне бидон — и беги в деревню, — предложил я, сетуя, что не догадался сделать это раньше. Все лучше, чем слушать его нытье.
— Ой, правда?! — обрадовался он. — Слушай, спасибо, Эд! Огромное тебе спасибо!
Я обернулся и протянул свободную руку за бидоном. Посылку Пухлый Боб снарядил тяжелую. Скорее всего, мяса покидал в честь праздника.
— Не забуду этого, Эд! Клянусь!
Я улыбнулся ему, зная, что он не увидит моего лица в кромешной тьме. Эрни побежал назад и напоследок еще раз крикнул:
— Спасибо, Эд!
Нашел за что благодарить. До ледохода было рукой подать, и вряд ли он выиграет больше десяти минут. В душу опять вполз уловленный там, у дома Одноглазого, страх. Вспомнился «мертвый» бородач и ледовая гончая. Сейчас это казалось событием из другого мира…
До ледохода шамана оставалось шагов двадцать, может быть тридцать, когда тропа под ногами дрогнула. В уши ударил страшный грохот, словно с небес свалилась сразу сотня огромных ледоходов и взорвалась, разбрасывая по сторонам осколки. Я в испуге бросил бидон и заткнул уши, кривясь от рвущего слух грохота. Однако чудовищный рокот, хаотический звук крушащихся льдин все равно продирал меня насквозь. От натянутого треска вековых плит дрожали зубы, и казалось, что-то лопается в животе.
Храм подпрыгнул, и я с ужасом почувствовал, как поднимаюсь вверх. Как вздымается к небу лед и тащит за собой меня и корабль Сканди. Покачнувшись, я упал на колени, вцепился пальцами в пористый лед, сдирая кожу с левой руки. Меня развернуло лицом к деревне.
Россыпь домов впереди меня вспучилась, поднявшись. Словно огромный чирей, покрытый гремящими и лязгающими платформами, вздулся на поверхности и норовил вот-вот лопнуть.
Небо позеленело, и от пляски ядовитых огней зарябило в глазах, а в мертвенном свете, непонятно откуда опустившемся на землю, — Кассин-Онг все вспучивался и вспучивался. Визжали рвущиеся тросы и лестницы, а сквозь жуткий грохот льда слышался звук бьющегося стекла и крики.
Не в силах отвести взгляда от гибели моей деревни, я так и стоял на четвереньках, разинув рот, не чувствуя пожирающего мою руку холода и не веря в происходящее. Вспыхнула миллионами осколков теплица, обрушилась крыша трактира Пухлого Боба, провалившись внутрь. Медленно свалился с платформы дом старосты.
Мне показалось, что я вижу, как меж мусора и обломков, отлетающих от домов, и кренящихся платформ в небо взлетают фигуры людей. Но они же должны быть на представлении! Должны быть севернее от места Пролома.
Грохот стал еще громче, а льдина, за которую я держался, накренилась. Пальцы заныли от напряжения. Позади меня со скрипом гусениц покатился вниз корабль шамана. Брошенный бидон звякнул о массивные траки, и я плашмя упал на лед, вбив носки сапог в углубления. Рука, лишившаяся теплой перчатки, скрючилась, хваткой мертвеца вцепившись в лед, и нещадно болела от пожирающего ее холода. Мне показалось, что сейчас она просто раскрошится.
В зеленом свечении, льющемся с неба, вдруг возникла огромная черная фигура. Она словно выросла из океана, разбрасывая в стороны ледяные валуны, металлические конструкции платформ и обломки домов, и тянулась теперь к окрашенным в изумрудный цвет облакам. Я смотрел на нее во все глаза, забыв обо всем. Забыв о сведенной от лютого холода кисти, забыв о гибели Одноглазого и цели своего путешествия сюда.
Темный Бог пробился наружу, уничтожая мою родную деревню, и теперь вызывал на бой Светлого Бога, который на ночь ушел на покой, за горизонт. А вокруг косматого, мокрого чудовища ярко вспыхивали, плюясь искрами, и навсегда гасли разбивающиеся фонари. Льдины, отброшенные силой подводного владыки, взмывали к небу и скрывали от меня гигантский цирковой корабль, до того цитаделью возвышавшийся над деревней. Цирк был далеко от места Пролома, и те, кто пришел на представление, должны были благодарить судьбу за приехавшую ярмарку. Если бы не труппа Аниджи, то все бы сейчас мирно спали по домам, и проснулись бы от…
Я похолодел, вспомнив об охотниках у дома Одноглазого. Успели ли они спрыгнуть? Успели ли сбежать? Рука напомнила о себе дикой болью, и я с шипением втянул ее в рукав, проклиная себя за слабость.
Черная фигура с ужасным низким ревом, перекрывшим даже грохот льдов, подняла в воздух четыре огромные и оглушительно клацающие клешни. В них, в каждой, было ярдов двести длины. А может, больше? Я не мог этого понять, потому что наша деревня по сравнению с Темным Богом казалась мне игрушечной, нереальной, а ведь существо, продравшееся из глубин промерзшего океана, даже наполовину не высунулось наружу. Уродливая, похожая на медвежью голова, усеянная десятками извивающихся ростков, была запрокинута к небу, и я видел, как Бог разевает длинную, заостренную пасть с рядами огромных загнутых зубов. Плеч у него не было. Длинное, скользкое туловище плавно переходило в шею, и из него торчали вразнобой уродливые шипастые лапы, заканчивающиеся неровными клешнями.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
