— Что слышал, — мой голос мгновенно потерял былую уверенность.
— Тупая идиотка, — я увидела, что отец замахнулся, а затем перед глазами всё поплыло. — Никакого толка от тебя нет, как и от твоей мамаши!
Удар пришелся мне прямо по лицу, он оказался неожиданно сильным, и я упала на пол. Горячая волна боли сосредоточилась в щеке, а во рту тут же образовался металлический привкус крови. Кажется, я прокусила себе щеку.
— Лупить тебя надо, — папа склонился надо мной и я, опасаясь очередного удара, попыталась отползти назад, но тяжелая рука ухватила меня за плечо, буквально вдавливая в пол. — Тупая овца! Вся в свою дебильную мамашу!
Он продолжал кричать на меня, его слова звучали неразборчиво, но свирепый взгляд и крики были красноречивей любых слов. Меня всю трясло от страха, я даже плакать не могла, настолько был велик шок.
— Вали к себе! Вали нахрен с глаз моих! — отец рывком поставил меня на ноги и вытолкал из своей комнаты, хлопнув дверью.
Я быстро скрылась в своей спальне, впервые серьезно задумавшись над тем, что хочу убежать куда угодно хоть на край земли из этого ада.
Глава 7
Мы сидели в клубе, отмечая фееричный успех. Контракт с иностранными партнерами был подписан на выгодных для всех нас условиях. Блестящая и безоговорочная победа, утритесь конкуренты! Я чувствовал себя небожителем, вывив свою компанию на совершенно новый успешный уровень. Сегодня я купался в лучах славы и всеобщего обожания, это так приятно действовало на мое самолюбие.
Опрокинув виски со льдом, я затянулся кальяном и медленно выдохнул сизые кольца в потолок, на котором в истеричном темпе отбивались разноцветные блики прожекторов. Мишка только раскуривался, хищно наблюдая за танцами полуобнаженной женщины, что разворачивались на его коленях. Еще несколько моих приятелей с работы сидели чуть поодаль, и баловались чем-то, посерьезней кальяна. Торчков в моем окружении не было, просто иногда работа настолько делает мозг, что расслабление необходимо как крайняя мера, чтобы не свихнуться. Порошки и прочую дрянь я не употреблял, алкоголь, женщины, сигареты, кальян — это моя тема.
Басы давят на барабанные перепонки, рождая в груди вибрацию, будоража сознание. В клубе было жарко, даже очень. Пиджак давно валялся на соседнем кресле, а рубашка расстегнута где-то до середины. Чувствую, что по лбу скользят капельки пота, только виски со льдом и спасает от этой удушающей жары. В воздухе, кроме горьковатого аромата кальяна витает мускусный запах влажных женских тел, смешенный с сигаретами и духами. Вся эта атмосфера со своими развращающими ароматами, звуками и телодвижениями была направлена на то, чтобы засосать тебя в пучину греха и похоти. Прежде я это занятие находил уж очень заманчивым, а сейчас почему-то нет.
Откинувшись на мягкую спинку дивана, я снова затянулся и медленно выдохнул дым. Каждая клетка моего тела была расслаблена, окутанная дурманом, но в голове всё равно отчетливо, даже несколько болезненно засел образ малой, в особенности ее большие светлые глаза. Она не выпускала мое сознание из своих маленьких цепких ручек даже сейчас, когда я всеми силами пытался перестроиться на другую волну. Поля мне нравилась, слишком нравилась, но я понимал, что не могу вот так просто войти в ее жизнь. Она ведь в дочери мне годится, между нами слишком большая разница, но эти доводы не меняли положения вещей. Мой мозг плавился.
— Предлагаю выпеть за Габриеля! — заявил уже, наверное, в сотый раз Мишка, поднимая свой стакан.
— За его талант и удачу! — поддержал Макс.
— Мы все хорошо поработали, — я криво улыбнулся и выпил еще виски. Мысли снова отбросили меня к малявке. Я пытался понять, что именно в ней влечет всего меня. Доля сексуального желания, жажда защитить, собственнический порыв сделать ее своей. Не могу и не хочу даже допускать мысли о том, что рядом с малой может ошиваться кто-то другой, кроме меня. Мозг, добивая меня, возрождает в памяти аромат ванили, кровь начинает бурлить.
— Ты чего такой серьезный? — вдруг спросил Миша, отпустив танцовщицу.
— Устал немного, — делаю очередную глубокую затяжку.
— С тобой что-то происходит, ты сегодня весь день был как сам не свой, — друг выразительно посмотрел на меня.
— И нихрена от тебя не скроешь, — иронично улыбаюсь.
— Так мы дружим уже столько лет, знаем друг друга как самих себя. Давай, выкладывай, что уже стряслось?
— Пустяки, — отмахиваюсь.
— Габ, когда дело действительно пустяковое, то ты уже трахаешь где-нибудь за углом одну из этих красоток, — Мишка указывает взглядом на танцовщиц, которые изящно кружатся на пилоне. — А тебя сейчас не узнать, рассеянный, в общем разговоре не принимаешь участия, хотя сегодня твой день по праву.
Друг был прав во всем, ничего не ускользнуло от его зоркого глаза и меня это возмутило. Не люблю, когда тебя вскрывают вот так просто и быстро, но с другой стороны, именно такие люди и не позволяют потерять связь с реальностью и могут одернуть в случаи чего.
— Давай выйдем на улицу, — предложил я, доставая из кармана пиджака пачку сигарет.
Стоим неподалёку от черного выхода и курим. На небе показались первые светло-серые блики, что предзнаменуют скорый приход рассвета. Вокруг тихо и прохладно, холод помогает проветрить пьяные мозги, образ Поли пред глазами становится четче.
— Ну, так? — начал Миша, стряхивая со своей сигареты пепел.
— Да что тут говорить? Познакомился с одной малой и, кажется, крепко накрыло меня.
— Так ты из-за бабы такой зачарованный? — друг хохотнул. — Должно быть, в постели еще та шалава, раз тебя так переклинило.
— Да в том-то и дело, что между нами ничего не было. Только поцеловались, а прошибло так, что самому дурно от всего этого.
— Габ, ты это серьезно? — в карих глазах Миши заметен смех. — Что-что, но это… Прекрати. Не поверю, что какая-то малолетка смогла подцепить такого искушенного человека как ты.
— Не говори о ней так, пожалуйста, — несмотря на то, что мои слова подразумевали под собой просьбу, голос прозвучал достаточно угрожающе.
— Прости, — Миша стал серьезным. — Не думал, что для тебя это так важно.
— Сам с себя в шоке, — делаю затяжку.
— А сколько вы знакомы?
— Не поверишь, двое суток, — из меня вырывается нервный смешок, но друг не разделяет со мной эту противоречивую эмоцию, он наоборот становится еще серьезней.
— Слушай, я не хочу раздавать тебе советы, когда ты об этом не просишь. Но тебе не кажется, что эта история уж очень похожа на ту, что случилась с Софией? — имя моей бывшей Миша произносит осторожно, прекрасно зная, как болезненно я на него реагирую.
— Малая, острые ощущения, маниакальная любовь, печальный исход, да уж… Всё прям под копирку, — разочарованно вздыхаю.
— Это твое дело и я бы об этом не вспоминал, если бы собственноручно не вытягивал тебя из того болота. Не хочу, чтобы это снова повторилось.
