Сохранилось описание отбора христиан в завоеванной турками крепости Ново Брдо, принадлежащее очевидцу и участнику событий Константину из Островицы. Константин сообщает, что после овладения крепостью армией Мехмеда II (1451–1481) поступил приказ вывести за ее стены жителей города, где был произведен отбор живой добычи султана. По рассказу Константина, в пользу Мехмеда было отобрано 320 юношей и 704 девушки. Юноши были записаны в янычары и посланы в Анатолию — «на воспитание». Константин рассказывает, что когда мальчиков гнали «в турки», они задумали побег и перебили свою турецкую охрану. Константину и его двадцати товарищам по несчастью вначале побег удался, однако турки все же сумели догнать их, связали и «мучили, волоча за конями». Константина, как и других беглецов, ждало тяжелое наказание за содеянное, однако за него поручились его братья, также отобранные в янычары после взятия Ново Брдо, но не принявшие участие в побеге. Константина увезли «за море», т. е. на работы в Анатолию, которые предшествовали зачислению юношей в янычарский корпус9.
В исторической хронике Ибн Кемаля, османского автора начала XVI в., также имеется описание захвата турками во главе с султаном Мехмедом II крепости Ново Брдо. Однако автор не сообщает интересующих нас деталей этого события, кратко упомянув лишь о том, что захваченная крепость была обложена хараджем10. Очевидно, для турок такого рода набор-девширме был обычной, не заслуживающей специального упоминания практикой при взятии осажденных крепостей.
Для христианских авторов сведения о девширме, подобные тем, что привел Константин, имели значительно большой интерес, и они сообщают об этом несколько подробнее. Так, в труде Критовула сохранилось описание набора мальчиков турками по завоевании Мехмедом II крепости Энос. По сообщению этого автора, из городских жителей было отобрано 150 мальчиков из знатнейших семейств11. А при взятии турками в 1461 г. Трапе-зунда (тур. Трабзон, Тарабузан) было забрано 800 захваченных в качестве пленников мальчиков12. Не всех их ожидала участь янычар. Некоторые из них попадали, предварительно пройдя обучение турецкому языку и основам мусульманской религии и культуры, в штат многочисленных придворных служб.
В XV в. какое-то число будущих янычар поступало от пограничных военачальников (удж-беев), командовавших силами турецких всадников акынджи. Их набеги на христианские земли приносили значительную долю живой добычи, пятая часть которой по закону должна была отчисляться в пользу османского правителя. В турецких архивах сохранились документы относительно сбора пенчика и обстоятельств, при которых он производился. В недатированном сборнике законодательных установлений султана, хранящемся в Стамбульском университете, сохранился документ, где упоминается сбор-пенчик из числа пленных, захваченных во время набегов (акынов) приграничными удж-беями. Указ предписывает набирать пленных мальчиков в возрасте от 10 до 17 лет. При этом подробно оговаривается, какую часть пленников может оставить себе воин-акынджи и какую должен передать в пользу султана (не всегда это была именно пятая часть), а также какое вознаграждение положено за сбор живой добычи специальному турецкому чиновнику. В указанном документе говорится, что местные представители султанской власти — санджакбеи и тойчи (от тур. той — добыча) — обязаны оказывать содействие чиновнику, уполномоченному производить сбор пенчика. В данном случае, как, впрочем, и в большинстве других бюрократическо-канцелярских процедур в Османском государстве, предписывалось составлять два экземпляра реестра (дефтера), куда заносились сведения о набранных. Один дефтер должен был составлять чиновник, ответственный за сбор пенчика, а второй, предназначавшийся для сверок, — предводитель данного военного набега, акынджи-беги (делал он это, конечно, не сам лично, а с помощью кятиба, писаря). Из указанного документа видно, что от первоначальной практики сбора пятины оставалось одно название. Воину, захватившему пленника, которого забирали в пользу султана, теперь полагалось вознаграждение в размере 300 акче13.
Из датированного султанского указа (июль 1493 г.) о наборе пенчик огланов, как назывались набираемые таким образом мальчики-пленники, ясно, что несмотря на существовавший в то время основной способ набора — девширме, который производился на основе рекрутирования среди христианских подданных султана, по-прежнему практиковался и набор пенчик. Его питали не прекращавшиеся набеги приграничных турецких акынджи на территории соседних государств. Из вышеназванного указа от 1493 г. ясно, что набор был произведен в ответ на просьбу местного главы сборщиков пенчика, пенчийекчи-баши, произвести такой набор, посланную им в Стамбул, т. е. это была инициатива «с мест». От имени султана удж-беям и их людям предписывалось незамедлительно совершить набег на приграничные земли. В указе предусматривалась посылка в набег не самого удж-бея, а подчиненных ему беев. При этом сбор пенчика мог производиться только в том случае, если отряд акынджи состоял из 100 и более человек. Всех захваченных во время набега пленников надлежало собрать в одном месте и под присмотром пенчийекчи-баши, составить дефтер со сведениями о пленных. Из числа захваченных в плен предводителю воинов-акынджи полагалось 20 мальчиков. 5 пленников получал пенчюйекчи и т. д. Свою долю получали все уполномоченные лица, задействованные в сборе пенчика. Остальные пленники шли в пользу османского правителя.
Как и в уже упомянутом выше указе, в данном сборе предписывалось отобрать мальчиков в возрасте от 10 до 17 лет (и даже чуть старше), заплатив за каждого из них по 300 акче захватившим их во время набега. Пленники всегда представляли собой ценную добычу и их отбор в пользу султана вызывал неудовольствие воинов-акынджи. В указе говорится, что санджакбей, глава административного округа — санджака, должен приводить в повиновение не подчиняющихся указу о взимании пенчика, а в случае неподчинения сообщать имена бунтовщиков в Стамбул для назначения им наказания14.
Сохранился текст недатированного регламента по сбору пенчика, в котором детально прописана цена на пленников разного возраста и физических данных, а за сбором пенчик огланов, как назывались набранные по пенчику, предписано наблюдать местному кадию15.
Из содержания указов видно, что практика комплектования янычарского корпуса еще в конце XV в. была во многом связана с набегами-акын, являвшимися чисто коммерческим предприятием для воинов-акынджи. При этом совершенно ясно, что юридический статус попадаемых таким образом в янычарский корпус лиц был особым. Это были рабы, хозяином которых выступал османский султан. Пленники, захваченные во время войны или грабительского набега, на протяжении всей древней и средневековой истории стран Востока имели рабский статус. Плен являлся основным источником рабства, а сам пленник рассматривался как захваченное имущество. Он считался рабом на основании права силы и захвата16.
Попадавшие через эту систему в штат придворных слуг и в придворное войско, в том числе в янычарский корпус, захваченные пленники обозначались термином кул (или гулям), который указывал на их рабское состояние. Не только практика пенчик была источником поступления кулов в султанский двор. Среди мальчиков, которые попадали в султанский дворец и там воспитывались (их называли ич огланами), были и пленники, подаренные султану. Среди них были поляки, немцы, итальянцы, черкесы, представители других национальностей17.
