– Развели тут мелодраму, – пробурчала Ксюша, когда они появились в гостиной.
Мама бросила на Ксю строгий взгляд и принялась нарезать торт.
– Я принесу лекарство, – усадив Нику на стул, сказал Паша и собрался отправиться в её комнату.
– Паш, – окликнула его она. – Прости, но таблетки, которые принёс Славик, лучше помогают, чем порошок. Принесёшь их?
– Да, конечно. И тебе совсем не за что извиняться. Я не эксперт в лекарствах, да и брал наобум: не знал ведь, что с тобой приключилось.
– Опять этот Слава? – проворчала мама, когда Паша вышел. – Когда он уже оставит вас обоих в покое?!
Пашка уже давно ушёл, а Вероника, лёжа в постели, всё никак не могла отделаться от неприятного ощущения, что чего-то не знает, что от неё скрывают что-то важное. А ещё она напряжённо думала о Паше и своих с ним отношениях. Ещё несколько дней назад ничто не предвещало таких перемен, а теперь…
Как Ника и сказала, ей нужно время. Да, когда столько лет живёшь и дышишь одним человеком, очень сложно его отпустить, даже если постепенно начинаешь понимать, что он вовсе не тот, кто тебе нужен. Поэтому нет ничего удивительного, что её чувства находились в смятении. Ту прочную связь, которая существует между ними двумя, не разрушить так просто, вот только нужно понять, привычка ли это, детская ли привязанность или всё же любовь, когда принимаешь объект желания со всеми его недостатками, пусть и не сразу. А может, просто дружба, маскирующаяся под любовь? Такой вот многолетний самообман?
Что будет, если Вероника откажется ехать с Пашей? Уедет ли он один? Выберет ли в спутницы кого-то другого (ту же Ленку, например)? Да и готова ли Ника остаться здесь без него?
Голова гудела, переполненная мыслями и предположениями. Для кого из них послано это испытание? Для него ли, чтобы расставил приоритеты? Для неё ли, чтобы смогла переоценить ценности и понять, чего на самом деле хочет от жизни?
Как там говорила Скарлет о’Хара? «Я подумаю об этом завтра»? В случае Ники можно сказать «Я подумаю об этом после успешной командировки». Придя к такому заключению, она решила ещё немного поработать и, взяв планшет, стала просматривать материалы для предстоящей поездки.
Глава 7
В понедельник утром шеф объявил очередное состязание между командами «А» и «Б».
– Начинаете завтра. Материалы, необходимые для подготовки, сегодня до вечера будут разосланы вам на почту. На всё про всё даю три дня, а утром в пятницу продемонстрируете, у кого что получилось.
Итак, в этот раз обеим командам дадут один и тот же продукт, и какая лучше его представит, та и победит. Многое будет зависеть от презентации и от того, насколько хорошо у выступающего будет подвешен язык. Группа «А», разумеется, выставит Пашу, а вот кого делегирует группа «Б»?
«Надеюсь, не того, кого я думаю?!»
Ника ходила уже гораздо лучше, лишь слегка припадая на больную ногу (и то, когда никто не смотрел), но всё равно лучше не перетруждаться, поэтому они с Пашей решили никуда не ходить и заказали обед в офис. Как ни странно, Слава тоже остался и по-хозяйски развалился на одном из стульев их импровизированной кухоньки, нарушая уединение будущих супругов.
И тут вдруг Паша приземлился на соседний стул и хлопнул Ковалевского по плечу:
– Ну что, друг, можешь нас поздравить: мы с Никой решили пожениться. Слав, только тс-с-с, другие пока не знают.
Если бы в этот момент у Вероники что-то было в руках, она непременно бы это выронила. Или запустила в Пашку. Ну вот зачем сказал? Они же ещё ничего не решили! Нащупав стул, она кое-как опустилась на сидение, потому что в ногах появилась предательская слабость. По сжавшимся челюстям Славы стало понятно, что говорить ему не стоило, хотя ещё совсем недавно Ника мечтала бросить эту знаменательную новость ему в лицо.
У Ковалевского зазвонил телефон, и он, глянув на экран мобильного, быстро вышел. Воспользовавшись его отсутствием, Вероника насела на благоверного.
– Паша, что это было?! Зачем ты ему сказал?
– Славке можно, он же наш друг, – пожал плечами Дронов, однако выглядел при этом не таким беззаботным, как обычно.
– Твой друг, Паш, твой, не мой, – стояла на своём она. – Скажи, ты и дальше будешь один принимать решения за нас обоих?
– Ник, ну прости. Но тут особый случай… Больше ни-ни, только посоветовавшись с тобой, – и молниеносно чмокнул в щёку.
«И что это значит? Какой такой особый случай?»
Но на размышления ей времени никто не дал, потому что, обернувшись, она увидела стоявшего на пороге Славу, который после небольшого колебания снова уселся на стул и забарабанил пальцами по столу.
А потом позвонили Паше. Чертыхнувшись, что клиенты и во время перерыва не дают покоя, он вышел в коридор, но дверь не закрыл. Более того, разговаривая, не спускал глаз с тех, кто остался на кухне.
Ника молчала и ожидала, когда вернётся любимый. Славик тоже ничего не говорил, но явно заметил у неё на пальце колечко и застучал по столу ещё интенсивнее. И тут его прорвало.
– Вижу, наш Паша всё-таки сделал решительный шаг. Возможно, ты даже хочешь, чтобы я тебя поздравил, мол, не зря столько лет терпела его гулянки.
– Уже не хочу, – честно призналась она. – Хотя ещё утром у меня было такое желание.
– Знаешь, я бы и правда мог пожелать вам обоим счастья и прочей соответствующей случаю лабуды, но… ты уверена в своём выборе? – стук по столу прекратился. – У Пашки не было соперника, ему не нужно было за тебя бороться. Ты не думаешь, что он слишком легко тебя получил? Что-то я не чувствую с его стороны такой уж большой любви. Он вообще пытался тебя завоевать или просто пришёл на готовенькое?
Хотела бы Ника сказать, что да, боролся, и даже очень, но… чего не было, того не было.
– Слава, не хочу быть грубой, но это не твоё дело, – наконец ответила она.
– А хочешь проверить его чувства? – вдруг спросил парень и подался вперёд. – Заставить ревновать? Почувствовать себя женщиной, которую желают?
– А вот хочу! Только ты здесь каким боком? – она сложила руки на груди и смерила его скептичным взглядом.
– Очень даже прямым. Пощекочем нервы твоему благоверному? – предложил он.
– Ты, вроде бы, хорошо меня знаешь, поэтому также должен знать, что подобные уловки мне не по вкусу, – опешила Ника от его наглости и бросила нервный взгляд на Пашу, который, прищурившись, наблюдал за ними обоими.
– Ой зря. Может, всё же попробуем? – продолжил этот змей-искуситель. – Ну признайся, ты же хочешь его завоевать? Хотя бы самой себе признайся.
– Ты на себя в зеркало давно смотрел? – не удержалась она. – Если к кому он и приревнует, то уж точно не к тебе.
