— А почему нет?
— Ну давай, — Иван улыбнулся, но тут же поспешно добавил, — только Вика ни разу не пробовала, поэтому пусть дадут лошадь поспокойнее.
— Может, пони?
— Она взрослую захочет, — парень бросил взгляд на свою дочку, которая остановилась в нескольких шагах, чтобы сфотографировать собаку. — А ты нормально верхом ездишь?
— Да, даже пытаюсь в конное поло играть.
— Пытаешься? — хохотнул Иван.
— На фоне других игроков, пытаюсь. На мое счастье, они очень вежливые и до сих пор не выгнали меня с поля.
— Ясно. А с Катькой общаешься еще?
— Мы с ней виделись два раза. Кстати, если хочешь, давай позовем ее завтра с собой.
— Ну в принципе можно, — согласился Иван. — Интересно посмотреть, какой она стала. Единственное, согласится ли она на раннюю поездку, потому что вечером мы улетаем, и не хотелось бы в последний момент в самолет запрыгивать.
Лесков предполагал, что Катя откажется. На выходных она постоянно была занята, однако, услышав, что приехал Иван с дочкой, девушка попросила позволить ей немного подумать. Так сказать, организовать свое время. Спустя пятнадцать минут она перезвонила и сообщила, что с радостью присоединится.
На следующий день около десяти утра вся компания выдвинулась на прогулку. Дмитрий сел за руль, решив, что так в машине станет чуть свободнее, а Лось получил выходной.
— Только Ленке я скажу, что работал, ладно? — заговорщическим тоном попросил Георгий. — Хочу сегодня с Каришкой погудеть, а то она обижается.
Дмитрий не нашелся, что на такое ответить, поэтому молча кивнул. Сейчас его куда больше интересовала, как пройдет встреча Кати и Ивана. В детском доме эти двое не особо дружили, и именно Пуля больше всех выступал, чтобы Беловой не было в их компании. Однако опасения Лескова не подтвердились. Иван повел себя приветливо, и Катя ответила ему тем же. Их разговор был по большей части о Вике, так как о своей работе парень рассказывать отказался. В такие моменты он произносил свое фирменное «неважно», и тема немедленно затухала. Лесков скорее слушал и только изредка вставлял одну-две фразы. Про Алину за все время поездки так никто и не упомянул.
Вика еще не догадывалась, куда ее везут, но, когда она увидела из окна указатель с надписью «Конный клуб «Мустанг»», девочка радостно прижала ладони к лицу и воскликнула:
— Я знала! Я знала, что однажды ты покатаешь меня на лошадке!
Едва они выбрались из машины, девочка бросилась к Ивану, желая его обнять. Парень улыбнулся и подхватил ее на руки, после чего сказал:
— Нет здесь никаких лошадей. Будем снег расчищать.
— Неправда! — смеялась Вика. — Можно я буду кататься на белой лошадке? Можно? Можно?
— На них же катаются только принцы, которых ты так не любишь…
— Лошадки не причем! — решительно ответила девочка и снова обняла Ивана за шею. — Спасибо большое и сахарное! Я очень-очень тебя люблю!
Наблюдая за трогательной сценой, Катя и Дима с улыбкой переглянулись. Если Лесков еще более менее привык к общению этих двоих, то для девушки это стало настоящим открытием. Она помнила Ивана замкнутым и хмурым подростком, который вечно дрался и грубил воспитателям. Неужели, став взрослым, такой человек мог воспитать столь любящего его ребенка?
Вскоре пятеро всадников выехали за ворота клуба и шагом пустили лошадей по лесной дороге. Деревья, наряженные в пушистый снег, выстроились вдоль, напоминая придворных, которые встречали своего короля. Ярко-голубое небо, казалось, обронило всю белизну вниз, и теперь на нем не осталось ни единого облака. В лесу царили тишина и спокойствие, и только мерный топот копыт по хрустящему снегу нарушал это величественное безмолвие.
Первое время Иван заметно нервничал, боясь, как бы Вика не упала с лошади. Однако подле девочки постоянно держалась инструктор, а кобыла, доставшаяся ребенку, действительно оказалась спокойной.
Катя и Дима ехали чуть позади. Какое-то время они молчали, наслаждаясь красотой природы, но вот парень тихо обратился к своей спутнице:
— Я рад, что ты присоединилась к нам. На выходных ты обычно занята, поэтому я был почти уверен, что придется ехать втроем.
— Я подумала, что стоит вырваться на один день, чтобы встретиться всем вместе, — ответила девушка. — Обзвонила своих учеников и попросила дать мне отгул.
— Даешь частные уроки?
— Да. У себя на дому. Вообще, я бы пошла работать в академию. Были такие предложения, но там слишком мало платят. В «Прада» работать выгоднее, хотя и не совсем по душе.
В этот момент Дима заметил, как Катя поежилась.
— Тебе холодно?
— Я немного переоценила свой новый свитер, — рассмеялась Катя. — Но ничего, час продержусь.
— Ты заболеешь, — констатировал Лесков. — Надевай мой.
— Не заболею, все в порядке. Дима, пожалуйста, давай спокойно поедем дальше.
Спокойно поехать не получалось до тех пор, пока Белова не сдалась. Она до последнего не хотела соглашаться на предложенный свитер, учитывая тот факт, что под ним у Дмитрия оказалась всего лишь тонкая майка. Но, когда Лесков уже грешным делом подумал применить свои способности внушения, девушка все же поддалась. Теплый кашемир вскоре согрел ее, и Катя почувствовала, как дрожь постепенно утихла. И одновременно девушке сделалось еще более неловко оттого, что теперь она чувствовала тепло Дмитрия и улавливала аромат мужского парфюма, словно обнимала его владельца. В свою очередь Лескову изо всех сил приходилось делать вид, что ему совершенно не холодно, хотя уже через пять минут проникающий в рукава ветер услужливо напомнил Дмитрию, что сегодня на улице минус восемь градусов.
Глава V
Было около часа ночи, когда Дмитрий проснулся. Из сна его вырвал подозрительный озноб, который волнами прокатывался по телу. Парень попытался согреться, натянув на плечи одеяло, однако дрожь никуда не исчезла. С пробуждением на Диму внезапно обрушились все последствия вчерашней прогулки, а именно боль в горле, насморк и высокая температура. Он перевернул подушку и уткнулся горящим лицом в ее прохладную сторону, после чего хрипло закашлялся.
«Твою мать…» — с досадой подумал он. Затем парень заставил себя выбраться из постели и медленно потащился на кухню. Кутаясь в плед, Дима включил чайник и открыл один из кухонных шкафчиков. Однако надежда обнаружить в аптечке хоть что-то подходящее умерла еще в зародыше. На дне чемоданчика одиноко валялись несколько пластырей да бутылочка с перекисью водорода.
Тогда Дмитрий прошел к бару и извлек на свет бутылку дорогущего коньяка.
«Что за идиотский организм! Можно вонзить себе топор в спину, и регенерация позволит восстановиться без всякого хирурга. Зато гребаные сопли приравниваются к тяжелому заболеванию… Бранн прямо накаркал…»
