Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Таверна Бьёрнера, как маяк, разгоняла тьму: из окон лился гостеприимный свет, приглашая всякого, кто отважится взобраться по крутой дороге к крыльцу. Зубы у продрогшей девушки стучали, но она упрямо шла вперёд. Заходить ей не хотелось, но иного места, где бы Стейнер стал искать приюта, на ум не приходило. Трактир взорвался хохотом, грубым и враждебным, и в нос ударили столь же недружелюбные запахи. Хьелль поморщилась и, сдвинув щеколду наверх, толкнула дверь плечом.
– Кажется, сегодня не стоит ждать ни тепла, ни добродушия, – пробормотала она вполголоса, надеясь, что ей хватит смелости отыскать Стейнера и привести его домой.
Не успела она опасливо заглянуть в таверну, как со спины налетел ветер и широко распахнул дверь. Все взгляды тут же обратились на Хьелль. Она сжалась от стыда, борясь с тяжёлой створкой, но никто не поспешил ей на выручку и не проронил ни слова.
Из-за стойки, нервно вытирая руки тряпкой, вышел Бьёрнер. Он пытался скрыть изумление, но глаза его сразу же выдали.
– Хьелльрунн Вартиаинен, – произнёс он в полной тишине.
За спиной хозяина появился мясник Хокон, а две дюжины людей просто глупо таращились, разинув рты, будто пойманная в сети рыба.
– Я ищу брата, – ответила Хьелль, но в тишине слова прозвучали едва различимо.
– Ему здесь не рады, – отозвался Бьёрнер. – Как и тебе, Хьелльрунн.
– Кто-нибудь видел его? – Девушка обратилась к посетителям, но они избегали встречаться с ней взглядом и утыкались в кружки или виновато разглядывали пол. – Кто-нибудь видел Стейнера? – повторила она, и голос прозвучал оглушительно в удушающей тишине.
– Шла бы ты домой, – посоветовал Хокон, оглаживая свою огромную бороду.
Хьелль в отчаянии огляделась.
– Вы же наверняка его видели.
– Уходи, – велел Бьёрнер.
Хьелльрунн вновь оглядела собравшихся и вскинула четыре пальца.
– Горите в Хеле. Я желаю вам всем попасть в Хель.
Дверь с грохотом захлопнулась, и девушка крадучись направилась обратно, осыпая людей проклятиями.
Ему здесь не рады, как и тебе, Хьелльрунн. Бьёрнер имел в виду только таверну или весь Циндерфел?
– Значит, не нашла, – догадался Вернер.
Бороду он запачкал молоком, и вид имел престранный. Перед братьями дымились кружки с горячим молоком.
– С чего это вы пьёте молоко, как престарелые тётушки? – спросила Хьелль. – А я думала, вы уже прикончили всю медовуху.
– Придержи язык, – проворчал Марек. – Плохая затея – напиваться в такие времена. А согреться надо. Будешь вести себя хорошо, и тебе нальём.
Хьелльрунн выдвинула стул, тяжело плюхнулась на сиденье и, сложив руки на столе, устроила на них голову.
– Где ты была? – мягко спросил Вернер.
– У Бьёрнера, конечно, – ответила Хьелль, не меняя положения. – Где же ещё?
– Тебя явно не встретили с распростёртыми объятиями, – догадался дядя.
– После такого вообще не стоит ждать радушия, – заметил Марек. – Повезёт, если позволят остаться в городе.
– Почему колдовство – это плохо? – спросила Хьелль. – Разве я опасна? Девочка шестнадцати лет, которая предсказывает погоду.
– Ты же знаешь сказки, Хьелль, – ответил Вернер. – Сколько помню, ты всегда требовала истории о драконах и колдовстве.
– Но ведь это всего лишь истории. Сказки. Драконы мертвы уже сто лет.
– Семьдесят пять. – Марек налил из кастрюли горячее молоко в кружку. – Остались ещё те, кто помнит войну, Хьелль. У многих воевали отцы и передали память своим сыновьям.
– Разве чародейство опасно? – нахмурилась Хьелль. – Это ведь просто сказки, которые со временем приукрасили.
– «Приукрасили», – усмехнулся Вернер. – Даже говорит, как мать.
– Этим словечкам она точно не у меня научилась, – согласился Марек.
Хьелльрунн обхватила кружку руками и почувствовала тепло.
– Империя винит драконов в появлении колдовства, – сказал Марек. – И потому они не успокоятся, пока не уничтожат его полностью.
– Даже убивая детей? – спросила Хьелль.
Мысли возвращались к Стейнеру, хотя он вряд ли теперь сойдёт за ребёнка.
– Даже если нужно убивать детей, – кивнул отец. – Они сделают всё, чтобы колдовство не попало в руки простых людей.
Хьелльрунн пила, делая частые глотки, но молоко горчило, поэтому она отставила кружку. Марек и Вернер не спеша потягивали напиток, глядя на огонь, будто хотели разглядеть там судьбу Стейнера.
– Допивай, – велел отец, и Хьелль послушалась.
Лестница на чердак показалась бесконечной, до чего же тяжело было взобраться. Почему она так устала? День и правда выдался длинным, но на кровать девушка упала не раздеваясь, и сил вновь встать уже не было. Она скинула обувь и свернулась калачиком.
– Где же ты, Стейнер? – прошептала Хьелльрунн в темноту, но ответа не получила.
6
Стейнер
«Циндерфел стоит на северо-западном побережье Нордвласта и потому имеет особую важность. Здесь корабль по пути к Владибогдану встаёт на причал в последний раз, этот город – последнее, что видят многие меченые дети. Год за годом мы провозим множество детей на глазах у жителей Циндерфела. И я тревожусь, что восстание, если таковое случится, произойдёт здесь или поблизости. Мы должны быть настороже».
Из полевых заметок иерарха Хигира, Зоркого при Имперском СинодеСтейнер не собирался опаздывать. Кажется, весь Циндерфел набился на пристань, чтобы поглазеть, как его увозят. Молодой кузнец спустился наезженной дорогой к побережью, даже не заглянув домой. Он не испытывал ни малейшего желания разговаривать с людьми, которые бросили его в лапы судьбе, поджидающей на острове. Алый фрегат ещё не снялся с якоря, и шлюпки везли с берега единственный его груз – отмеченных колдовской меткой детей, которых собирали по всей Империи и везли со всех Обожжённых республик. Небо напоминало перевёрнутый карьер, затянутый грубо-серыми облаками, колючими и опасными.
– Вот он! – раздалось из глубины толпы.
Люди обернулись и подались в стороны. В голове у Стейнера пульсировала тупая боль, и внутренности ей вторили. К одежде прилипли соломинки, выдавая, что ночь он провёл в стойле, и лучше никому не знать, в каком именно.
– Да ты не торопись, – прокаркал кто-то.
– Уже почти всех перевезли, – добавил другой.
– Думали, ты сбежал, – сказал третий.
– Не обращайте внимания, – отозвался Стейнер. Все чувства будто онемели, поэтому и ответ вышел недостаточно язвительным.
– Что, язык проглотил? – осклабился мясник Хокон.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
