Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 227
Педантичность в каждом случае производит большое впечатление. Однако наступил момент, когда из-за количества просьб о помощи больше невозможно было распоряжаться ими по-старому, особенно после того, как начало расти количество бедных еврейских иммигрантов из Восточной Европы. Странно было бы ожидать, что человек вроде Лайонела, который оперировал миллионами, лично будет распределять взносы по сотне фунтов вроде тех, что он пожертвовал в 1850 г. «в фонд сооружения домов призрения для неимущих иностранцев»; или примерно такую же сумму, которую его дядя Амшель просил его пожертвовать на школу для еврейских девочек во Франкфурте два года спустя. Поэтому большую часть такой работы приходилось делегировать. В Лондоне в качестве «раздающего милостыню» вызвался служить Ашер, врач из Шотландии, который после 1866 г. служил секретарем Большой синагоги. По сведениям из одного источника, он стал доверенным лицом Лайонела, практически «управляющим благотворительным отделом» в Нью-Корте. И Фейдо упоминает о существовании в Париже «особого отдела… несколько сотрудников которого были заняты исключительно приемом просьб о помощи, их изучением и сбором сведений об истинном положении просителей». Благотворительность превращалась в неприятную обязанность, почти неотличимую от более однообразных аспектов банковского дела. После 1859 г. некоторая часть такой работы передавалась новому совету попечителей по оказанию помощи еврейским беднякам, по крайней мере, координировалась им. Так, в 1868 г. некий Эмануэль Сперлинг, отец четверых детей и «человек весьма достойный, судя по рекомендации», изъявил желание «открыть лавку, с какой целью он получил небольшое вспомоществование»; Софи Бендхайм, дочери дальнего родственника семьи Давидсон, просила деньги на приданое дочери. Впрочем, такая деятельность никогда не подменяла филантропические дела семьи и компании.
В силу своего положения женщины из семьи Ротшильд занимались благотворительностью более активно; более того, филантропия до некоторой степени стала их работой, к которой они подходили столь же скрупулезно, как их мужья — к работе в банке. Со времен Натана одним из любимых благотворительных учреждений стала для Ротшильдов «Бесплатная еврейская школа»; в 1850-е — 1860-е гг. Шарлотта и Луиза начали помогать ей не только деньгами, но и личным участием. Кстати, Энтони, муж Луизы, в 1847 г. стал президентом попечительского совета. В 1848 г., впервые посетив школу, Луиза нашла ее «превосходным учреждением», которое дает «бесплатное образование» примерно «девятистам бедным детям, взятым из самых низших классов». Правда, качество образования оказалось не на высоте. Шарлотта не питала надежд на успех «маленьких учеников с Белл-Лейн», которых она описала сыну как «неописуемо бедных, грязных — и неотесанных». «Приходишь в уныние, когда пытаешься усовершенствовать этих кавказских[10] арабов, — писала она в 1865 г., — без всякой надежды увидеть у них истинный прогресс». Ее еженедельные посещения школы на Белл-Лейн были «далеко не приятными», поскольку «низшие классы нашей общины невообразимо грязны… и в плохую погоду ходят в обносках». С другой стороны, она находила «невозможным… общаться с бедными, грязными маленькими детьми и не интересоваться… их успехами и общим исправлением нравов». В 1870-е гг. ее усилиями — в том числе она помогла Мэтью Арнольду организовать инспекцию — и усилиями ее зятя Энтони удалось преобразить школу. Количество учеников утроилось, ежегодный бюджет вырос в 20 раз, а число учителей возросло в 25 раз.
В число образовательных учреждений, которыми занимались женщины из семьи Ротшильд, входили Еврейский колледж, основанный в 1855 г., субботние школы Ассоциации по распространению религиозных знаний, а также окружные еврейские школы, организованные в южном Лондоне Юлианой, женой Майера, в 1867 г. Кроме того, как и в прошлом, кое-что делалось для помощи больным. Вдобавок к тому, что она была членом Благотворительного еврейского женского общества взаимопомощи и Женской благотворительной организации, Луиза учредила Еврейский дом для выздоравливающих, еду для которого готовили на специальной кухне на Артиллери-Лейн, — средства для кухни предоставляла Шарлотта. Вдобавок Шарлотта учредила Дом для пожилых неизлечимых больных, реорганизовала Лондонский благотворительный родильный дом и была президентом Благотворительного женского общества взаимопомощи и Швейной гильдии родильного дома Ист-Энда. Кроме того, существовали основанные Ротшильдами дневные ясли для еврейских младенцев в лондонском Уайтчепеле и Дом для евреев-глухонемых на Уолмер-Роуд в районе Ноттинг-Хилл. Наконец, Шарлотта изъявила желание принять участие в новом попечительском совете. Так, в 1861 г. она передала раввину Грину средства на покупку десяти швейных машин, которые можно было сдавать в аренду или продавать бедным женщинам-иммигранткам, желающим зарабатывать на жизнь шитьем. Позже она жертвовала по 100–200 ф. ст. в год основанной Грином «Мастерской для девочек».
В своей речи на ее поминальной службе в 1884 г. Германн Адлер вспоминал, что главной темой изданных Шарлоттой «Молитв и медитаций» и «Обращений к детям» (первоначально составленных для «Бесплатной школы для девочек») было, «что те, кто страдает и нуждается в помощи, должны быть ближе к нам и нашему сочувствию… что богатые должны встречаться с бедными, жертвуя не только золото, но и время, которое является жизнью». Этому она посвящала свою жизнь. Он передал собравшимся ее слова, произнесенные на смертном одре: «Помните о бедных…» При этом она в первую очередь имела в виду бедняков евреев. Однако Адлер не упомянул о том различии, какое Шарлотта в течение всей ее сознательной жизни делала между благотворительными «дарами» и пожертвованиями строго религиозного характера. В 1864 г. у нее состоялся важный разговор с раввином Грином, когда он «просил новый свиток Торы для своей синагоги. Он приводил в пример религиозных людей прошлого, наделенных большой щедростью, и людей суеверных, которые, хотя не были ни очень богатыми, ни либеральными, приносили в храм дары из чувства благоговения и ужаса; но это суеверие уничтожила цивилизация, и религиозные евреи перестали проявлять щедрость — в то время как щедрые израэлиты позволяют своему богатству утекать по светским каналам… По-моему, он прав… я скорее готова дать двадцать фунтов на школу, чем потратить их на сефер…».
Иными словами, искренняя забота о материальных нуждах еврейской общины иногда сопровождалась критическим отношением к иудаизму как организованной форме вероисповедания. Стоит также упомянуть, что с ростом иммиграции из стран Восточной Европы в рядах еврейской элиты появились первые признаки беспокойства. В 1856 г. Шарлотта организовала «Любительский концерт в помощь Фонду кассы взаимопомощи еврейской эмиграции», на котором выступали ее дети, Эвелина и Альфред, а Луиза была членом комитета общества. Нетрудно догадаться, какой была цель этой организации.
Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 227
