Кстати, о последнем следует сказать особо. Единственный рецепт из уроков лекаря, который она взяла на вооружение. При регулярном его употреблении улучшался цвет кожи, блеск глаз и волос. Беатриса, повернутая на своей внешности, взяла себе за правило пить эту гадость вместо завтрака. Элисса когда-то ради интереса попробовала и впредь зареклась. Да и она не придавала такого уж значения собственной привлекательности.
Крысеныш вел себя за столом, кстати, непривычно. Почти не участвовал в разговоре, отвечал невпопад, и то и дело бросал взгляды в мою сторону, что сильно тревожило. Отдувался за них обоих Леонс, сыплющий любезностями и остротами. Так что дамы остались довольны.
По окончанию завтрака ардара Катрина предложила молодежи погулять в саду, пока они, старики, займутся делами. Говоря о себе как о старухе, она явно напрашивалась на комплимент, что не преминул отвесить Крысеныш, наконец, очнувшийся от прострации. Бабка благосклонно улыбнулась ему и двинулась прочь из гостиной. Вообще, говоря о делах, она нисколько не лукавила. Ардара Катрина много времени проводила с управляющим, разгребая финансовые отчеты и решая текущие вопросы. Олирра тоже не оставалась в стороне — на ней был контроль за слугами и хозяйственные проблемы. И только дядя Димитр обычно бездельничал или пил.
Несмотря на мою неприязнь к Беатрисе и Дамиену, отнекиваться от совместной прогулки я не стала. Отличный повод познакомиться с Леонсом поближе! Обычно, когда я составляла им компанию, кузина уводила Крысеныша за собой, а мы с солнечным мальчиком следовали на почтительном расстоянии. И уже потом, сделав несколько кругов по садовым аллеям, возвращались к павильону, и начиналась общая беседа. Элисса радовалась кратким моментам, когда могла побыть наедине с любимым, хотя ему ее общество вряд ли доставляло удовольствие. Она буквально язык проглатывала, находясь с ним рядом, не могла и двух слов связать. Ему приходилось отдуваться за обоих. Конечно, из вежливости он старался не показывать, что испытывает дискомфорт, но я бы на его месте такое точно чувствовала.
Предложив мне локоть и позволив опереться на него, Леонс неспешно двинулся следом за идущей впереди парочкой.
— Вы всех нас напугали, лирна Элисса, — вежливо сказал он. — Надеюсь, теперь болезнь окончательно отступила.
— Да, я чувствую себя отлично, — улыбнулась ему, глядя на безукоризненный профиль. Потом, решив, что если буду вести себя как прежняя Элисса, о расположении этого парня не стоит и мечтать, насмешливо добавила: — Хотя, сильно сомневаюсь, что кто-то и правда был обеспокоен моим состоянием.
Он сбился с шага и бросил на меня удивленный взгляд. Расправив спину и лукаво поглядывая на него, я пожала плечами.
— Ну, разве что вы. Слегка. Из врожденной доброты к ближнему.
Некоторое время Леонс пристально изучал меня, потом ухмыльнулся.
— А вы изменились! Как бы это кощунственно ни звучало, болезнь пошла вам на пользу.
— А может, я всегда была такой? — я подмигнула. — Просто умело притворялась.
— В таком случае в вас погибла гениальная лицедейка, — поддержал шутливую пикировку Леонс.
— Еще не погибла, — фыркнула я. — А вообще, почему бы и нет? Довольно занятное ремесло.
Лицедеями тут называли актеров, которые в этом мире в основном колесили по стране бродячими труппами. Хотя в городах были и постоянные театры. Особенно славился королевский, куда брали лишь лучших.
— Впрочем, — добавила я, прикусив на мгновение нижнюю губу, и нагло сплагиатила известное изречение* {(примечание: имеется в виду афоризм У.Шекспира: «Весь мир театр, а люди в нем актеры»)}, слегка его перефразировав: — весь наш мир в какой-то мере тоже подмостки, на которых каждый играет свою роль.
— Меткое замечание, — задумчиво сказал солнечный мальчик, поглядывая на меня со все большим интересом. — Но для чего это лично вам? Притворяться перед собственной родней тем, кем вы не являетесь?
— Легче изобразить из себя того, кем тебя хотят видеть. Особенно если ты сирота и полностью зависишь от людей, которым, по сути, на тебя плевать. А то и хуже! Кто желает сделать тебя лишь орудием в собственных целях.
Леоне помрачнел.
— Да, ваши родственники порой ведут себя по отношению к вам не лучшим образом. Мне жаль!
— То, что нас не убивает, делает сильнее, — блеснула я очередной остротой из собственного мира.
Леоне опять вскинул брови и одобрительно хмыкнул:
— Вы не устаете поражать, лирна Элисса! Жаль, что раньше вы не считали меня достойным доверия и не говорили начистоту.
— Ну, после того как вы спасли мне жизнь, я посчитала это возможным. Я и правда вам очень благодарна, лирн Леоне. И была бы рада узнать вас получше. Если, конечно, сами того захотите.
— Буду счастлив!
Хотелось надеяться, что он говорит искренне.
Заметила, что Крысеныш то и дело озирается и бросает на нас хмурые взгляды. С трудом подавляла совсем уж детский порыв показать ему язык и продолжала общаться с более приятным объектом:
— Вы ведь тоже сирота, лирн Леонс?
— Можно просто по имени и на «ты», — тут же предложил парень.
— Тогда и меня можешь звать Элиссой. Без всяких титулов, — улыбнулась в ответ.
Он же задумчиво сказал:
— Да, ты права насчет того, что в этом мы похожи. Свою мать я не знал. Отец ничего о ней не рассказывал, несмотря на все мои просьбы. Он вообще довольно замкнутый человек и откровенничать не любит. Или, быть может, пережитые потери его таким сделали. Другие мои родственники по тем или иным причинам погибли, в том числе его младшая сестра, с которой они были близки. Ну, и моя мать тоже, думаю, умерла, раз он воспитывал меня один. Впрочем, воспитывал — это громко сказано. Когда мне исполнилось три года, он принес вассальную клятву ардару Нартрану и переехал в его поместье. Сначала был одним из командиров его военных отрядов, потом возглавил личную охрану. Меня же отдали в свиту наследника. Дамиен всего на год меня старше, так что с малых лет мы росли вместе. Отец учил нас обоих воинскому мастерству, но в остальное время я почти с ним не общался. Так что моей семьей в определенной степени стала семья Нартранов.
— Ард Дамиен не кажется мне образцом добродетелей, — осторожно сказала, желая прощупать почву. — Наверное, нелегко было постоянно находиться с ним рядом.
— Всякое бывало, — неохотно признал Леонс. — Скажем так, Дамиен по-своему привязан ко мне, относится как к брату. Но уж слишком в нем сильно стремление во всем превосходить.
— Хочешь сказать, что если ты делал в чем-то большие успехи, он проявлял недовольство?
Он усмехнулся.
— Можно и так сказать.
— И ты предпочитаешь уступать ему, чтобы не провоцировать конфликт?
— В этом мы с тобой отличаемся, — возразил Леонс. — Если Дамиен желает видеть во мне не только вассала, но и друга, то должен принимать меня таким, какой я есть. Когда у нас в первый раз возник конфликт на этой почве, я сообщил, что покину владения Нартранов, даже если отец будет против. Сказал, что желаю быть воином, а не лизоблюдом и подхалимом.
