Оружие. Воин. Охотник.
Потому что, несмотря на все усилия стать цельной женщиной и к тому же относительно открытой, я постоянно остро ощущала, что он — нападавший — так и не был найден. Он никогда не смотрел на мир из-за решетки… по крайней мере не за то, что сделал со мной. Он по-прежнему где-то здесь. Я чувствовала его каждой своей прежней раной. Я слышала его голос всякий раз, как темнота опускалась на «Полосу».
Но у меня здесь есть свое место — в этом мире, в этом городе, на этих улицах. Я приобрела его путем труда и решимости и не собираюсь отказываться от него только потому, что какой-то потерявший аппетит псих и спятивший бродяга вторглись в мою жизнь.
Нет, поклялась я, направляясь домой по освещенным неоном улицам. Я не сдамся. Не сдамся без жестокой, безжалостной, будьте вы прокляты, борьбы.
4
Каждое утро я прежде всего готовлю себе кофе, опускаю солнцезащитный козырек и принимаю меры предосторожности — противозачаточные; цель, конечно, в том, чтобы постоянно быть настороже и защищенной. Сегодня я добавила пару таблеток аспирина, чтобы окончательно ликвидировать последствия ночного столкновения, и подготовилась к встрече с пользующимся самой дурной репутацией Ксавье Арчером. Сразу после восьми позвонила его секретарша и сказала, что он хочет видеть мою сестру и меня, и хотя она спросила, смогу ли я прийти, я поняла, что это не просьба.
Я согласилась прийти после полудня, а потом принялась рыться в шкафу, чтобы найти что-нибудь такое, что Ксавье сочтет подходящим; в глубине души я знала, что он не считает подходящим вообще видеть меня. Я для него большая помеха по причинам, которые ни он, ни я не можем контролировать, и с моей стороны смешно пытаться ему понравиться, хотя когда-то я старалась. Сейчас просто нужно соблюдать приличия и играть. А мой отец, как игровой магнат, умеет это делать. Уж поверьте.
Соображения удобства победили стремление произвести хорошее впечатление: я остановилась на футболке с рукавами в три четверти, джинсах в обтяжку и моих любимых кожаных сапогах — я уже дважды меняла на них подошву — все черное. Набросив поверх шарф и куртку, я проехала пять миль от моего скромного типового дома до построенного по специальному проекту жилища отца. Пропустить его невозможно. Оно занимает целый квартал в западной оконечности города. Меня впустил охранник с бачками, квадратной челюстью и телосложением культуриста — Элвис на стероидах, — и мгновение спустя я уже ехала по круглому подъездному пути к дому, который больше подходит для Лазурного берега, чем для долины Лас-Вегаса. Входя в дом, я встретилась с Оливией.
Физически мы с сестрой во всех отношениях разные. Я хожу с короткой спортивной стрижкой, а она словно только что сошла с рекламы шампуня. На моем лице, хотя и гладком, с тонкими чертами, очень редко бывает косметика, а Оливия постоянно проводит время у прилавка «Шанель». Сегодня она к тому же в розовой «прада», неприлично жизнерадостной для такого ноября, и в сопровождении своей обязательной спутницы, лучшей подруги Шер. Я вздохнула, глядя на них, стоящих под мраморным куполом портика. Похожи на кондитерские фигурки на свадебном торте; один их вид повышает содержание сахара в моей крови.
Подходя, я заслонила глаза рукой.
— Кажется, я сожгла сетчатку.
— Ха-ха, — откликнулась Оливия, поворачиваясь к Шер и улыбаясь так, что образовались ямочки на щеках. — Джоанна считает, что ядовитые реплики делают ее интеллигентной, не говоря уже о моральном превосходстве над всеми нами, у кого есть карточка «Неймана».[14]
Черт побери, неплохо для женщины, которая когда-то надевала кроличьи уши и пушистый хвостик.
— Знаешь, возможно, это просто солнце, Джоанна, дорогая. — Глядя на мой черный ансамбль, Шер громко хлопнула жевательной резинкой, тоже розовой. — Оливия рассказывает, что ты выходишь только по ночам.
— Только в полнолуние, — ответила я, стараясь не волноваться из-за того, что Оливия судачит обо мне с Шер. У нас с Шер давняя вражда, она возникла в день нашей первой встречи, шесть лет назад. Шер — южная версия Оливии, остроязычная мегера в маске красавицы, с такой привычкой к манипулированию людьми, что Скарлетт[15]от зависти покраснела бы. Она не воспринимает себя слишком серьезно, что я считаю хорошей чертой, но она ничего не воспринимает серьезно, а это мне кажется безответственным. К тому же к ней прислушивается сестра, которую я считаю своей лучшей подругой.
— Что ж, это объясняет твою бледность, дорогая. — Шер прижала к моей коже холодный, украшенный драгоценным камнем палец. А когда отняла его, цвет кожи не изменился. Тот же тест она повторила на себе, с гораздо более обнадеживающим результатом.
— Еще раз коснешься меня — потеряешь палец.
Она поднесла этот палец к губам и послала мне воздушный поцелуй.
Я едва сдержала рычание.
— Флирт на меня не подействует, Шер. У меня нет пениса.
— Ты уверена? — Она ухмыльнулась, опустив и подняв ресницы, как крылья бабочки, и, прежде чем я смогла ответить, отвернулась. — Буду ждать тебя в гостиной, Ливви-девочка. Не забудь, у нас в четыре свидание и ужин с чаем.
— Это комната для семьи, — бросила я ей вслед. А когда повернулась, увидела, что Оливия печально смотрит на меня. — Ну что?
— Почему ты всегда на нес набрасываешься? А выражение ее лица говорило «на нас».
— Легкая цель.
— Она моя лучшая подруга.
— Знаю.
Мы замолчали. Наконец я откашлялась.
— Давай покончим с этой встречей с дорогим папочкой. Не хочу, чтобы ты пропустила этот ужин.
— Можешь пойти с нами, — предложила она, когда мы вступили в извилистый коридор, ведущий к офисному крылу.
И после этого мне под ногти сунут горячие иголки.
— Не думаю.
— А сегодня вечером? — настаивала она. — Придешь?
— А что случилось. Малибу Кен[16]встречается с кем-то другим?
— Нет, но у моей сестры день рождения. Я считала, мы его отметим. Только мы вдвоем.
Ее голос одновременно смягчил меня и причинил боль. Давно мы с ней ничего не делали вместе, просто для забавы. Потом, вспомнив, как она смотрела на меня, я подумала, что все, происходящее между нами, тут же докладывается Шер. Я люблю тебя, Оливия, но…
— У меня уже есть планы на вечер.
Мне ужасно хотелось рассказать ей о Бене. Но я не могла, когда голос и лицо Шер еще так свежи в памяти. Оливия выпятила нижнюю губу.
