Июль Саша провела в Нью-Йорке, но на море так и не съездила.Она не могла себя заставить войти в этот дом и сказала Татьяне, чтобы тапользовалась им, как ей захочется. Даже посмотреть на дом у Саши не былоникакого желания. А в августе она на две недели уехала в Сен-Тропе погостить удрузей. Она остро чувствовала свое одиночество, ее словно лишили корней. Конецмесяца она провела в своем парижском доме, который теперь был непривычнопросторен. Весь мир для нее без Артура стал неудобен и просторен. Жизнь сталакак пара туфель, которые больше не годятся. Никогда в жизни она не чувствоваласебя такой маленькой и уязвимой. Когда умер отец, рядом с ней был Артур, онаиспытала тогда и боль, и горе, но пустоты не ощутила. Теперь рядом не былоникого, одни воспоминания да редкие встречи с детьми.
В конце августа Саша вернулась в Нью-Йорк и первого сентябрянаконец нашла в себе смелость съездить в Саутгемптон. Почти год она здесь небыла, и в каком-то смысле была рада этой поездке. Саша будто заново открыла длясебя частичку Артура, ту самую, которой ей так не хватало. В шкафу еще были еговещи, а постель словно хранила тепло их последней ночи. В то утро, когда онауезжала, он шепнул ей, что любит, она поцеловала его, и он тут же опять уснул.Здесь жили воспоминания, и Саша провела много часов, думая о муже, вспоминая ихжизнь и гуляя вдоль моря. И именно здесь она наконец поняла, что начинаетвыздоравливать.
После выходных Саша вернулась в галерею другим человеком.Вот уже месяц, как она вынашивала одну идею, но решения пока не приняла. Онизадумывали это еще с Артуром, а сейчас ей захотелось это осуществить. Еепотянуло домой. Жить без Артура в Нью-Йорке ей было тяжело.
Сентябрь прошел в хлопотах по организации двух выставок,одной из которых она занималась лично. Саша никогда не пускала выставки насамотек, всегда сама выбирала работы и место для них, стараясь, чтобы контрастыи сочетания подчеркивали выигрышные стороны того или иного полотна. В этом ей небыло равных, и эти хлопоты доставляли ей удовольствие. Еще она провела встречис несколькими старыми клиентами, заседала в музейных советах, делалараспоряжения насчет поминок по случаю годовщины смерти Артура. Обещал прилететьКсавье. Как и следовало ожидать, это было тяжелое мероприятие для всей семьи.Собрались его коллеги по работе, партнеры, дети, близкие друзья. Трудно былоповерить, что прошел уже год.
После поминок Татьяна объявила, что ушла с работы исобирается на несколько месяцев отправиться с друзьями в Индию. Она хотеласделать серию экзотических снимков, с тем чтобы, вернувшись, поискать работу вжурналах. К Рождеству дочь обещала быть дома. Татьяне уже было двадцать три, иона жаждала расправить крылья, что немного тревожило Сашу, но другого выхода,как дать ей волю, она не видела. Потом она рассказала детям о своих планах. Онарешила перебраться жить в Париж, заняться вплотную галереей, а сюда наезжать,как делала все эти годы, только в обратном направлении. С самой смерти Артураона желала одного: вернуться к истокам. А если еще и Татьяна уезжает, то вЕвропе ей быть прямой резон – хоть к сыну будет поближе. Татьяну решение материозадачило, а Ксавье – обрадовало.
– Думаю, это пойдет тебе на пользу, – согласилсяон с доводами матери. Весь этот год она его очень беспокоила. Ему и раньшевсегда казалось, что в Париже Саша чувствует себя счастливее. Может быть, такбудет и теперь? С Америкой связаны слишком тяжелые воспоминания.
– Квартиру продашь? – спросила Татьяна с тревогой.Она редко здесь появлялась, но было приятно знать, что отчий дом существует. Опланах отца подать в отставку и уехать во Францию она ничего не знала, как и отом, что они собирались продать квартиру и купить что-нибудь поменьше длякоротких наездов.
– Пока не стану. Пригодится, когда буду приезжать. Дочьвздохнула с облегчением. Вообще-то переезд в Европу мало что изменит для Саши.Просто центр ее деятельности переместится в Париж, а сути это не изменит. Еемногое связывало с обоими городами, она жила так вот уже тринадцать лет.Управляющие в обеих галереях были первоклассные, вели дела наилучшим образом и,где бы она ни находилась, постоянно были на связи. Ей не придется подлаживатьсяпод новый уклад жизни.
С переездом Саша решила повременить до ноября. Октябрь вНью-Йорке – оживленный месяц в мире искусства. Надо было участвовать взаседаниях музейных советов, организовывать выставки, а к тому же, прежде чемуезжать, ей хотелось повидаться кое с кем из американских друзей. Она почти годни с кем не общалась. Саша собрала гостей в честь Аланы – та как раз объявила освоей помолвке с тем самым человеком, с которым встречалась с июня. Алана быласчастлива устроить свою личную жизнь и излучала радость. Жених тоже казалсявполне счастливым. И конечно, верная себе, Алана не удержалась и спросила, несозрела ли Саша для романа. Этот вопрос она задавала ей всякий раз.
– Пока нет. – Саша улыбнулась и отошла. «Недождешься», – прибавила она про себя. Последний уик-энд перед отъездом онапровела в Саутгемптоне, а День благодарения отметила с друзьями. Ксавье был усебя в Лондоне, а Татьяна путешествовала с друзьями по Индии. Саше было легче впраздничный вечер уйти из дома, чем сидеть одной. В чужом доме праздник не былтаким личным, таким семейным. Год назад, когда они впервые отмечали Деньблагодарения без Артура, боль утраты была еще совсем свежа, и это было оченьтяжело. В этом году стало намного легче. Среди гостей Аланы Саша с радостнымудивлением встретила своего старинного знакомого Джона Мередита и с еще большимудивлением узнала, что он только что развелся после тридцати четырех лет брака.Джон был ровесник Артура, они не виделись лет десять. За ужином Джон по секретупризнался Саше, что его жена превратилась в алкоголичку и в последние двадцатьлет имела серьезные проблемы с психикой. Избавившись от этого кошмара, ониспытал облегчение, хотя это и было очень и очень непросто. Джон явноогорчился, когда Саша сказала о том, что переезжает жить в Европу. Ониувлеченно проговорили весь вечер, и Саша заметила, что хозяйка дома поглядываетна них с надеждой. Она пригласила их обоих не случайно, в этой компании онибыли единственными, кто пришел без пары. А еще больше Саша удивилась, когда наследующий день Мередит ей позвонил. Она как раз собирала вещи в дорогу. Лететьнадо было уже завтра.
– Я тут подумал, не сводить ли тебя в ресторан? –с сомнением и долей смущения предложил Джон. Саша с Артуром всегда были емусимпатичны, но из-за проблем с женой он редко встречался с друзьями. Сейчас вего го-осе явно слышалось напряжение и неуверенность.
– Я бы с удовольствием, – ответила Саша. Оназнала, что, поскольку она уезжает, ничего у них не получится, да и в любомслучае бы не получилось. Они просто старые друзья, не более того. – Увы, язавтра улетаю в Париж. Домой, – облегченно прибавила она. Теперь Саша несомневалась в правоте своего решения. Даже дети ее поддержали.
– Жаль! Я-то думал тебя куда-нибудь сводить. Поужиналибы вместе. – Джон был искренне рад возобновлению их знакомства. Да и самаСаша готова была признать, что он ей симпатичен. Просто он был не Артур, аникто другой ей не нужен.
