— Почему она перевелась сюда из Атланты?
— Я задал ей тот же вопрос, но это и понятно. По ее словам, у нее появилось ощущение, что она попала в наезженную колею, и ей захотелось из этой колеи выбраться. Переменить обстановку, переменить окружение. Хотелось бы мне дать вам более вразумительный ответ. Хотелось бы мне самому что-то знать. Мне известна ваша репутация, лейтенант. Детектив, — добавил он, кивнув Пибоди. — Не скрою, мне хочется, чтобы над этим делом работали мои ребята, но я знаю, что дело Амми в хороших руках.
— Спасибо за доверие. Если покажете мне вашу комнату для совещаний, мы начнем. Если ее обычная напарница детектив Грейди сейчас здесь, мы поговорим сначала с ней.
— Я вас провожу.
В совещательной комнате стоял один длинный стол, по обе стороны от него — скрипучие стулья. Тут были два настенных экрана, большая белая доска и древний «автоповар».
Пибоди взяла себе чашку кофе и поморщилась.
— Еще хуже, чем у нас. Вот уж не думала, что такое возможно. Пойду куплю в автомате что-нибудь прохладительное. Тебе взять?
— Да, спасибо.
В ожидании банки пепси Ева подумала о Делонге. Да, она его понимала. Если бы Колтрейн погибла при несении службы под его началом, его терзало бы чувство вины, гнева, утраты. Но он хотя бы понимал, что к чему. Это означало бы, что плохой парень взял верх. Он знал бы, кто этот плохой парень, и даже если бы за этим парнем пришлось охотиться, он знал бы, что и как надо делать.
Ева установила на столе камеру, выложила портативный компьютер. И в ожидании вывела на экран данные детектива Клео Грейди.
Тридцать два года, детектив третьего класса, стаж — восемь лет. Перевелась в Нью-Йорк из Нью-Джерси. Браков не зарегистрировано, сожительств не зарегистрировано, детей нет. Несколько поощрений и несколько дисциплинарных взысканий. В команде Делонга — последние три года, переведена по ее собственному прошению из Особого отдела[4]. Родители на пенсии, проживают во Флориде. Братьев и сестер нет.
Она вскинула взгляд, когда Клео постучала по косяку открытой двери.
— Детектив Грейди, лейтенант.
— Присядьте.
«Видно по глазам, — подумала Ева, — и по сжатым в ниточку губам: недовольна. Возмущена».
У Клео были прямые короткие светлые волосы, в ушах поблескивали сережки. Она пересекла комнату, не сводя с Евы серо-голубых глаз.
Пять футов пять дюймов росту, крепко сбитое и в то же время женственное тело. Коричневые брюки, белая рубашка, легкий бежевый жакет. Как и Ева, она предпочитала плечевую кобуру.
— Шеф велел нам сотрудничать, стало быть, будем сотрудничать. — Клео говорила быстро, отрывисто, голос у нее был чуть хрипловатый. — Но это дело должны были отдать нам.
— Будь это моя напарница или кто-то из моего отдела, я бы, наверно, чувствовала то же самое. Но это не ваше дело. Мы тут работаем под запись, детектив.
Ева замолчала, увидев входящую Пибоди. Пибоди закрыла за собой дверь.
— Я взяла воды и пепси, — объявила Пибоди, расставляя бутылки и банки на столе.
— Вы могли бы по крайней мере сказать мне, что у вас есть, — проговорила Грейди.
— Об этом вы можете спросить своего лейтенанта. Мы ввели его в курс дела. Можете, конечно, поиграть с нами в неприступность, но это непродуктивно. Это никак не поможет детективу Колтрейн.
— Если хотите нарыть на нее грязь…
— С какой стати? Мы же не внутреннее расследование проводим. Мы из отдела убийств. Убита член вашей команды, детектив, так что, Клео, хватит морочить нам голову. Вы с Колтрейн часто работали в паре.
— Да, наш лейтенант считал, что мы дополняем друг друга. — Вы с ней общались на личном уровне? Вне работы? — Да, конечно. Почему бы нам… — Клео опять покачала головой, взяла бутылку воды, отвинтила крышечку и отпила. — Ладно, извините за резкость, но и вы меня поймите: это тяжело. Мы работали вместе, мы подружились. Мы были на хорошем счету — можете проверить нашу раскрываемость и увидите. Иногда мы с ней общались в свободное время. Выпивали по коктейлю после смены или вместе ужинали. Иногда вдвоем, иногда еще с кем-то из наших. И мы не всегда говорили о работе. Болтали о самых обычных вещах. О мужчинах, о диете, о прическах.
— Вы стали подругами? — уточнила Пибоди.
— Да. Конечно, мы жили каждая своей жизнью, но мы с ней сдружились. Вы же сами знаете, как это бывает. Когда две женщины работают в паре, они могут поговорить о том, о чем мужчине не скажешь.
— Она вам когда-нибудь рассказывала о прежних романах, приятелях, любовниках, ухажерах? — спросила Ева.
— Она встречалась с парой парней еще в Атланте, до перевода сюда, но ничего серьезного. Один из них был тоже коп, такой служебный роман. Вместе работали над одним делом, а потом это переросло в личные отношения. Второй был адвокатом. Она говорила, что они не сошлись характерами, и оба, по молчаливому согласию, постепенно свели отношения на нет. Она и сюда-то перевелась главным образом потому, что там у нее личная жизнь не сложилась и она начала терять хватку как профессионал. Ей хотелось чего-то нового.
— А серьезные отношения с кем-нибудь были? — продолжала расспросы Ева, помня о том, что говорил ей Моррис.
И увидела, что Клео заколебалась.
— Она упоминала, что у нее кто-то был и какое-то время отношения были довольно бурные. Но у них ничего не вышло.
— Имя?
— Она не говорила. Но она ушла не без потерь — эмоциональных. Сказала, что они порвали, вот тогда-то она начала встречаться с адвокатом, и это тянулось пару месяцев. Но ей захотелось перемен. Новых мест, новых лиц. Типа того.
— А после перевода? В личной жизни?
— У нее довольно скоро начался роман с судмедэкспертом. Она, можно сказать, только-только сюда переехала, и тут они познакомились. Амми сказала, что между ними словно искра вспыхнула, причем моментально. Но они не стали спешить. Я хочу сказать, они не сразу прыгнули в койку. Но уж когда прыгнули… Я же говорю: напарнице-женщине рассказываешь то, что мужчине ни за что не скажешь. Она была от него без ума, и это было взаимно. Я пару раз с ними ходила… ну вроде как на двойное свидание. Это было заметно — эта самая искра. Она больше ни с кем не встречалась.
— Она не говорила, ее кто-нибудь доставал? На личном фронте?
— Нет, ничего такого.
— Она когда-нибудь встречалась с фигурантами по делу одна? С осведомителями, стукачами, подозреваемыми?
— Обычно — нет. Я хочу сказать, она могла, конечно, встретиться с кем-то из своих стукачей в одиночку. Но она ведь работала здесь меньше года. У нее их было не так много.
— Имена?
Клео злилась, Ева это ясно видела. Копы вообще не любят раскрывать своих стукачей, и она — не исключение.
