Она представляла себе всю эту операцию совсем по-иному. Открыть дверь и выпустить Тедди. А вместо этого – драма с заложниками в голливудском стиле.
Полицейский со шрамом приставил пистолет к виску той, что помоложе.
Старшую она видела, и не раз: Сесилия, жена Матса. А девушка очень похожа на Беньямина. Наверняка Лиллан.
– Не подходить! – прорычал мужик со шрамом на щеке.
Никола опередил ее: он стоял, направив пистолет на полицейского.
Эмили ужаснулась.
– Никола, успокойся, – как можно более мирно. – Не делай ничего, о чем будешь жалеть.
По спине ручьем тек пот. В наушнике по-прежнему бубнил Луке.
– У нас здесь еще один… – почти прошептала Эмили.
Надо торопиться – если явится второй, дело плохо. Тоже, наверное, вооружен. А здесь – пистолет против пистолета. Тупик.
Человек со шрамом подталкивал женщин впереди себя, не отрывая пистолет от виска Лиллан.
– Уходим, – сказал он. – Только захватим вашего защитника.
Теперь заплакала и Сесилия. У Эмили тоже навернулись слезы – настолько все происходящее не укладывалось в ее представления о жизни. Торжество несправедливости.
Полицейский остановился там, где коридор поворачивал. Около последней двери. Вынул ключ, повернул в замке. Нажал кнопку выключателя и взялся за ручку, не отводя пистолета от Лиллан.
Сдавленный крик. Человек со шрамом упал и задергался в судорогах.
70
Куски алюминиевого эрзац-провода валялись на полу. Тедди как пружина подбросила – одним прыжком выскочил из камеры. Он услышал голос Николы, голос, который ему меньше всего хотелось бы услышать в этой обстановке.
Выскочил, вскрикнул и упал – невыносимый взрыв боли в ноге.
Освещенный коридор. Человек на полу. Не узнать нельзя. Тот, со шрамом. Уже приходит в себя. Чуть подальше – Лиллан и Сесилия, рыдают, вцепившись друг в друга.
Еще чуть дальше по коридору – Никола и Эмили. Никола помчался к нему.
Тедди попытался подняться, но нога подломилась. Ощущение такое, будто он водрузил свой немалый вес на соломинку для кока-колы.
Меченый поднялся на ноги. Лиллан вскрикнула, и Тедди сразу увидел: пистолет. Пистолет лежал в нескольких метрах на полу. Видно, выронил Меченый, когда его шарахнуло током. «Зиг-Зауэр». Штатное оружие полиции.
– Стой! – заорал Никола.
До пистолета – метр.
Тедди попытался, но не мог сдвинуться с места – видно, еще больше повредил ногу, когда вышиб дверь.
Лиллан и Сесилия после секундного ступора тоже бросились к пистолету. Все произошло очень быстро, но он видел все, как в рапиде. Будто Луке прокручивал кадр за кадром.
Никола поднял руку с пистолетом и прицелился, и в эту же секунду тот схватил свой «Зауэр».
– Брось оружие!
Выстрел отдался чудовищным эхом, будто в коридоре взорвалась бомба.
Никола лежал на земле, а Меченый исчез за углом коридора.
– Он ранен! – Эмили нагнулась над Николой, схватила его пистолет и помчалась по коридору.
– Позаботьтесь о нем, – крикнула она на бегу. – Я должна остановить эту нечисть.
Тедди, прыгая на одной ноге, добрался до Николы.
Он узнал оружие в руках у Эмили. Это была его «Застава». Как пистолет попал к Николе?
71
Поворот под прямым углом – и почти тут же коридор кончался.
Человек со шрамом куда-то исчез.
За спиной – крик Николы, всхлипывания Лиллан и Сесилии.
Эмили остановилась у двери. Пыльная рукоятка, но на ней свежие следы пальцев.
Прислушалась – кто-то сбегает по лестнице.
И она одна. Открыла дверь – эта лестница еще шире, чем та, по которой они поднимались.
Помощи ждать неоткуда.
Тедди на одной ноге, Никола ранен. Пистолет впереди, в вытянутой руке – оказывается, бежать по лестнице в такой позе почти невозможно. Руки нужны для баланса. Пистолет был гораздо тяжелее, чем она ожидала. И вообще – она впервые в жизни держит в руке оружие. Даже не знает, заряжен ли пистолет, снят ли с предохранителя.
Опустила пистолет и побежала вниз по лестнице, прыгая через четыре ступеньки.
Внизу хлопнула дверь.
Он побежал во двор.
Наверное, через главный вход.
Вот это и есть то, что Луке называл шлюзом.
Решетки, бетонные стены, два турникета.
И тут она его увидела. Он уже открывал наружную дверь.
Странно, как у рыси, блеснули глаза – и он исчез.
Эмили выскочила вслед за ним.
Очень темно. Она потеряла свой налобный фонарь, но впереди маячил, дергаясь, огонек. Наверняка это он.
Трава показалась ей охряного цвета, будто ржавой.
