Книга Ученье - свет, а богов тьма - Юлия Жукова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
– Есть, а как же. Там его много было.
– Что за средство? – навостряю уши я.
– Наш факультет участвует в разработке одного препарата, – поясняет бабушка, – смысл которого в том, чтобы повысить когнитивные показатели, а именно память и скорость обработки данных у изучающих язык. Ирма вон записалась в эксперимент и принимала его, пока учила муданжский, и, несомненно, ей это пошло на пользу.
– А как оно работает? – интересуется Азамат.
– Ну ты глотаешь капсулу, ждешь десять минут, а потом час занимаешься языком или просто разговариваешь с человеком, – объясняет мама. – И ты при этом помнишь вообще все, что когда-либо видел и слышал на этом языке, и все, что тебе говорят, запоминаешь очень хорошо. Чувство такое странное, как будто мыслей в голове слишком много, и все лезут, и никак от них не избавиться. Зато вспоминаешь все на свете – что по радио слушала когда-то, что видела в новостях, что сама говорила, и вообще не задумываешься, когда говоришь. Только подолгу его принимать стремно, так и рехнуться недолго.
– А можно попробовать разок? – загорается мой муж.
– Тебе-то зачем? – удивляется бабушка, подставляя деду свою тарелку за добавкой. – Ты и так неплохо справляешься.
– Любопытно, – улыбается Азамат.
– Это нарушит ход эксперимента, все капсулы учитываются, – начинает бабушка, но мама уже сняла с полки коробочку.
– На, одну-то можно.
– Нельзя! – возмущается бабушка. – Ты что, не слышишь меня?!
– Артемида, – включается дедушка и улыбается Азамату.
– Ну делайте что хотите. – Бабушка вытягивает лицо и снова углубляется в рыбу.
Азамат глотает капсулу и продолжает ужинать как ни в чем не бывало. Мы все засекаем десять минут, а Умукх загадочно улыбается.
Однако в наш микроэксперимент врывается помеха в виде двух джентльменов в пиджаках и с большим кубическим чемоданом, содержащим несколько новейших моделей оцифровщиков мыслей.
– Это под вашу ответственность, вот тут распишитесь, пожалуйста, – протягивает один из них Азамату планшет. – Завтра в то же время приедем забирать.
– Премного благодарен за оказанный почет, такое дело, солидарен, надо ставить на учет, – внезапно выдает Азамат.
Джентльмены переглядываются и смываются, пока не поздно.
– Вот так, напугал неповинных людей, а все от потешных научных затей, – продолжает он, сам себе удивляясь.
– Сколько, говоришь, это длится? – спрашиваю маму.
– Около часа…
– А, ну повеселимся.
Азамат так и продолжает говорить стихами, причем со свойственной ему педантичностью использует стихотворные приемы, характерные именно для того языка, на котором говорит, то есть на муданжском он рифмует начала строк, на моем – окончания, а на всеобщем обходится аллитерациями. Бабушка, смирившись с творящимся беспорядком, решает превратить проблему в точку роста и записывает Азаматово творчество на телефон для последующего анализа.
– Почему ж я-то стихами не говорила? – ворчит мама. – На родном хотя бы?
– Потому что ты со словом обращаться не умеешь, – отрезает бабушка. – Данный объект тем и интересен, что весьма подкован не только в практике, но и в теории словесности. Ну довольно об этом, давайте опробуем приборы, у нас вскоре будет конференция по цифровым интерфейсам мозга, не хотелось бы пропустить демонстрацию.
Ажги-хян тянет с руки браслет, но Азамат его останавливает:
– Попробуйте сначала разобраться, что к чему, чтоб сила не подкачала, не повредила никому.
– Да, действительно, – соглашается духовник и оставляет браслет в покое.
Часа два мы всем скопом вчитываемся в инструкции, то и дело напяливая на бедного Старейшину то обруч, то шапочку, то очки, крутя ручечки и переключая рычажки. Результатом этого становятся несколько страниц бессвязных мыслей и полсотни мутных картинок, сохраненных на карточку памяти из головы духовника. Наконец мы находим наиболее совершенный из приборов – он записывает вербализованные мысли практически без ошибок (например, «Когда же это кончится?!») и выдает вполне доступные пониманию изображения (например, весьма удачный портрет Сурлуга и вид с моста на зимний Ахмадмирн).
– Ну вот теперь можно и без браслета попробовать, – резюмирует Унгуц, дочитывая инструкцию к прибору, представляющему собой набор эзотерических узоров, приклеиваемых к коже на лбу и за ушами.
Ажгдийдимидин глубоко вдыхает, закрывает глаза и трепетно снимает браслет.
Прибор издает чудовищной пронзительности писк, как плохо настроенный микрофон, мы аж все пригибаемся, затем этот писк переходит в грохот, а потом обрывается, заменившись яростным свечением, исходящим из самого духовника, прибора и ближайшей стены. На пределе яркости посреди нас возникает что-то белое, и тут Кир дотягивается и надвигает браслет обратно на руку остолбеневшему духовнику, пока жив.
Ажгдийдимидин заходится кашлем и вытирает слезящиеся глаза, тяжело дыша.
– Спасибо, – выдавливает он куда-то в сторону Кира.
– Это что было?.. – пришибленно спрашивает Янка.
– Ну у вас и силища, – комментирует ошеломленный Умукх.
– Ой, смотрите, цветочки! – замечает Кир.
И правда, то белое, материализовавшееся из света, оказывается свадебным букетом. Мы все с интересом принимаемся его рассматривать.
– Что-то мне подсказывает, – говорю я таким тоном, каким рассказывают страшную сказку, – что твой, Янка, букет на свадьбе никто не поймает.
Янка поднимает на меня напряженный взгляд.
– Слушай, я же сегодня как раз заказала такой…
Тем временем Старейшина отдыхивается и снова кивает Киру.
– Спасибо, что остановил. Похоже, я чуть не создал зияние.
– Это была Янкина свадьба? – уточняю я.
– Да, и еще немножко, и вы все оттуда стали бы появляться здесь, – неловко объясняет духовник. – Мог бы получиться международный конфликт, если бы вы все исчезли.
– Свадьба со мной? – тревожно спрашивает Ирнчин.
– Да с тобой, с тобой, успокойся уже, – раздражается Ажги-хян. – Фу-ты, дайте водички, что ли…
Немного оклемавшись, Ажгдийдимидин включает большой экран и силой мысли подключает к нему свой узорчатый прибор.
– Покажете свадьбу? – загорается Янка.
– Свадьбу не буду, она не за горами, да и неинтересно будет потом, а вот что подальше – покажу. И в дальнейшем буду сначала предсказывать, потом включать прибор. Ну вот, смотрите.
На экране начинают мелькать картинки – в основном знакомые лица, но и новые тоже, хотя разглядеть трудно, однако вот их смена замедляется, и я вижу свой дом на Доле, почти взрослого Кира в футболке с гербом мединститута, подросшего Алэка, играющего с котятами хозяев леса и двумя рыжими девчонками, похожими на Ирнчина, а рядом три коляски – одна розовенькая и две голубенькие поменьше. Не успеваю я открыть рот, как картинка сменяется Ирликом, расхаживающим по сцене на фоне надписи «Скептикон»; Ирлик что-то рассказывает, размахивая руками, и вдруг замолкает, заметив в зале кого-то важного и давно невиданного. И опять новая сцена – светло-стеклянный интерьер, то ли лаборатория, то ли больница, Умукх в белом халате производит манипуляции, судя по всему, над умственно отсталым ребенком, и глаза того вдруг загораются пониманием. Азамат с проседью в волосах, в компании ничуть не изменившегося Унгуца и моей бабушки торжественно открывают первый муданжский университет – похоже, на месте заброшенной башни в Ахмадхоте. Айша и Атех, ставшие настоящими красотками, сдают духовничьи экзамены в Доме Старейшин, важный и немного располневший Хос беззаботно выгуливает котят по улицам столицы, с рекламного щита походного детского лагеря улыбается Тирбиш, Алтонгирел с Эцаганом в окружении выводка будущих духовниц, я на саммите ЗС докладываю об успешном переводе муданжской медицины на бюджетную основу, мой бывший ректор вручает первые дипломы новоиспеченным муданжским врачам…
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Ученье - свет, а богов тьма - Юлия Жукова», после закрытия браузера.