– Скажи, – поинтересовался Джордан, – а тебя не мучает, что ты не можешь теперь реализовывать свой сексуальный голод?
– Да какой тут голод! – произнес с иронией псевдо-Джеймс. – То Стив с Сандры не слазит, то ты вчера группенсекс закатил...
– Эй, Сандру оставь в покое! – возмутился Сазерленд. – Не трогай ее своими грязными лапами!
– Ну, лапы у нас одни, и если ты их не моешь... – огрызнулся псевдо-Джеймс.
– Хватит вам! – сердито одернул их Крис, – Стив, ты мне мешаешь!
– А пусть он не трогает Сандру! – не унимался Сазерленд.
– Ладно, не буду! – пообещал Паук. – Сам не буду и тебе не дам! Начну представлять, что передо мной мужик...
– Гад! Только попробуй! – заорал Стив, – Нет, Крис, ты посмотри на него! Это же сволочь! Это такой гад!
– Заткнитесь вы оба! – закричал в свою очередь Джордан.-Дайте же поработать! Времени на глупости нет!
– А чего он начинает! – продолжал свое Сазерленд. – Чего он Сандру трогает!
– А как мне ее не трогать, когда ты сам ее трогаешь? – парировал экс-Паук. – У тебя Сандра, Крис на групповухах отрывается, а мне где разрядку получить?
– Это ты на что намекаешь? – спросил Крис. – Опять за старое решил взяться?
– Вот-вот, – Стив обрадовался, что Джордан на его стороне, – этот гад точно новый...
– Ничего я не решил! – перебил его псевдо-Джеймс. – Просто мы находимся в одном теле, и я требую равных прав!
– Ты убийца, какие тебе еще права! – возмутился Сазерленд. – Может, еще лицензию выписать? Как охотникам? А что, класс! Трофеи будем коллекционировать!
– Стив, подожди, дай ему договорить! – вмешался Джордан. – Мне не нужны новые убийства! – заявил вдруг экс-Паук. – После окончания программы я как личность уже не существую.
– Это как? – удивился Крис. – Тебя нет?
– Есть! – торопливо возразил экс-Митчел. – Я помню все, что я делал, все, что мне внушили... Все помню! И то, что в этом теле делал, и то, что мне записали!
– Тогда что же изменилось? – спросил Джордан. – В чем же проблема с твоей личностью?
– Не знаю. – Псевдо-Джеймс и сам удивлялся тому, что говорит. – Просто я себя так чувствую!
– Вот заморочил, так заморочил! – не унимался Сазерленд. – Ты нас что, совсем баранами считаешь?
– Да отстань ты от него! – не выдержал Джордан. – Стив, ты мне мешаешь! Дай возможность работать!
– Крис, ты же не знаешь, какой он хитрый! – не сдавался Стив. – Он любого обманет!
– О присутствующих говорить «он» не принято! – менторским тоном произнес экс-Паук.
– Нет, ну ты посмотри на этого подонка! – Сазерленда просто подмывало наподдать этому экс-Пауку, но как? – Крис, не верь ему.
– Заткнешься ты или нет?! – Джордан был рассержен всерьез. – Стив, я устал тебя уговаривать!
– Ну и общайся со своим Пауком, может, тоже свихнешься! Только потом...
Договорить он не успел. Вернулся Оскар. Не говоря ни слова, он подошел к столу и положил тяжелую цепь.
Крис присмотрелся. Старая ржавая цепь с какой-то штукой на конце. Сердце усиленно забилось. Красные круги, как предвестники будущего приступа, замелькали в глазах.
– Джеймс, спокойно! – закричал Крис.
– Я... Я думаю, что справлюсь! – выдавил экс-Паук. – Я же говорю, что освобождаюсь.
– Это что? – спросил Стив. Он и сам не заметил, что говорит вслух.
– Я был в доме Карлоса! – начал Оскар. – Там камеры... в подвале. В этих камерах, на этих цепях людей держали! Как животных!
Джордан подошел к столу и внимательно осмотрел цепь. Два полукольца-манжеты... размерами как раз с человеческую шею... длинная цепь с крепежом на конце! Господи, да неужели это...
– Джеймс? Тебе это знакомо? – спросил он. Вслух, чтобы и Оскар мог участвовать в разговоре.
– Да! Я долго носил это на себе! – тоже вслух ответил экс-Паук. Такой разговор с самим собой мог бы показаться кому-то смешным, только никто не засмеялся. Жуткая находка как-то не располагала к веселью.
– Можешь говорить? – продолжал свой допрос чиплендец.
– Да! – На этот раз «да» прозвучало после некоторого раздумья и не так уверенно.
– Может, поведаешь нам, что там с тобой происходило? По спине прошла дрожь.
– Не знаю, – ответил, мгновение помедлив, Джеймс, – попробую...
Нэнси Митчел, после того как ее в третий раз накрыли в притоне наркоманов, не могла не попасть в спецклинику. Это ее не испугало, не впервой! Нэнси временами и сама была не прочь полечиться, набраться сил, кровь помыть, почистить от той грязи, что в ней накопилась... Все равно клинику Нэнси покидала не тогда, когда разрешали врачи, а когда считала нужным она сама! Нэнси было всего семнадцать лет, из них шесть она употребляла наркотики и другой жизни не представляла и даже не догадывалась, что можно жить как-то иначе.
Секс Нэнси тоже не интересовал, и если она и занималась им, то только чтобы обеспечить себя очередную дозу или занять в подростковой банде место поближе к ее лидеру. О своей семье она не вспоминала, она просто ее не помнила. Впрочем, как и семья о самой Нэнси. Отрезанный ломоть, одним словом.
Нэнси не догадывалась, как крупно ей не повезло на этот раз. В клинике к особо невоспримчивым к лечению пациентам решили применить новый, экспериментальный метод. Новый препарат, по замыслу его создателей, должен был мягко, без тяжелых ломок, заменить яд в организме наркомана.
Такие попытки предпринимались не раз и прежде, достаточно вспомнить историю появления героина. Или метадона. Но ведь надо же было что-то делать! И на ком проводить эксперименты, как не на самых пропащих? Кому какое дело до прав тех, от кого не то что родственники отказались, но и они сами?
Как бы то ни было, но Нэнси с девятью другими такими же законченными наркоманами оказалась в экспериментальном блоке под неусыпным контролем. Препарат, на удивление эффективный, пациенты-наркоманы получали трижды в день. Однако врачи надеялись не только на химию. В дело включились нейрохирурги. Вскрыв череп наркомана, они выжигали участки мозга, которые в их среде было принято называть «центрами удовольствия». Согласно модной в то время теории, мало было снять физическую зависимость наркомана, ведь оставалась еще и психологическая. Вот ее-то и уничтожали экспериментаторы, выжигая клетки мозга.
Девять мужчин и одна женщина лежали в одном большом зале плотно обвернутые бинтами, прикованные к лежакам и обвитые датчиками и шлангами. Врачи, опасаясь непрогнозируемой реакции несчастных после операции, постарались полностью их обездвижить. Где уж тут было думать о побеге! Да никто и не рвался, больные просто не осознавали, что они такое и где находятся. Да, операция и трехнедельная терапия дали необходимый результат! Зависимость исчезла.
