Пылая каждым лепестком,
И вижу я под тем пожаром,
Который жжет и нежит взгляд,
Сад Итальянский с домом старым,
Счастливых дней прекрасный сад.
Villa Farnese, Парма, Джусти,
Верона... разве помню я
Мой сад в Джудекке, полный грусти,
И моря пенные края?
Не все ль равно, коль в тьме зеленой,
Где вместе запах и цвета,
Любовь в походке двух влюбленных
Единым призраком слита.
*ВЕРСАЛЬ
Версаль! Богам твоим — все тайные мученья,
Все, что печалью сердце жжет,
Как прошлое свое, замкни их в отраженье
Таинственных овальных вод;
Внемли судьбе моей, страданиям и ранам,
И всей душою будь готов
Заплакать, как и я, в журчании фонтана,
В дыханьи стриженых кустов!
Шагам моим вослед ответствуй, эхо, дальним
Шуршанием пустых аллей,
Скажи, что ничего на свете нет печальней,
Чем слава отгоревших дней;
Скажи, что и любовь — как ни была упорна
Или властительна она,
Несет сама в себе губительные зерна
И угасать обречена,
И сделай так, Версаль, чтоб тишиной живящей
Струился от сквозных пустот
Мир мраморных богов, бассейнов, легкой чащи
Боскетов и зеркальных вод.
*ОСЕНЬ
Твоя одежда, Осень — это
Парчи лохмотья золотой.
Обноски праздничного Лета,
Сухие листья — венчик твой,
Твой дикий облик — воплощенье
Печали, длящейся давно,
В бассейне, спящем без движенья,
Твое лицо отражено.
Старинным молчаливым парком
Ведешь ты за руку меня,
И тих мой шаг в луче неярком
Спокойно гаснущего дня;
А мрамор — юноша влюбленный,
Согретый розовым лучом,
Еще прекрасней — обнаженный
В ночном безмолвии своем;
Здесь эхо вторит все нежнее
Случайно брошенным словам,
И тает в сумерках аллея,
Прижавшись к светлым берегам;
В великолепии молчанья
Спят королевские сады,
Где длят свое очарованье
Боскеты, склоны и пруды.
Отсюда в сумрак мутно-синий
Я унесу, как лучший сон,
Улыбку мраморной богини,
Чьи плечи обнял Аполлон.
*САД НАД ЛАГУНОЙ
Прекрасный желтый кот пересекает сад
И, обходя бассейн украдкой,
Царапает песок и смотрит, как горят
Шалфеи красные над грядкой;
Одна из пышных роз, жуком отягчена,
Как солнце ярким скарабеем,
На стебле клонится в тяжелой неге сна,
Благоухая и слабея;
Бестенный кипарис ночным веретеном
В лазури чистой и бесстрастной
Возносит очерк свой над дремлющим дворцом
И над стеною ярко-красной;
И вазы с фруктами изваянный узор,
Истмийским мрамором сверкая,
На мшистом цоколе притягивает взор,
Как груш и яблок плоть живая;
За дверью, забранной решеткою, в конце
Песком посыпанной аллеи
Лагуна движется в лазури и свинце,
И вьются водорослей змеи,
А в прорези ворот, где медленный залив
Свой расстилает шелк узорный,
Бесшумной гондолы почти скрипичный гриф
Скользит, таинственный и черный.
ВЕРОНА
О город памятной любви,
Ты венчан страстью, как короной.
Щебечет стриж, восток в крови,
Восходит утро над Вероной.
Есть лестница в гербе твоем —
То «Scala»[11], вписанный умело,
Иль та, которой в тихий дом
Поднялся некогда Ромео?
У всех здесь женщин острый взгляд —
Горячей дерзости примета.
Не им ли семь веков назад
Встречала гнев семьи Джульетта?
И кипарис — другому вслед —
Встает над темными холмами.
Не так ли поднял Капулет
Клинка отточенное пламя?
Верона! Горестный рассказ,
Из страсти сотканный и крови,
Венчал тебя в тот давний час
Бессмертным именем любови.
Он — честь твоя, печать, он взят
Из хроник сердца потаенных,
Когда в трагический закат
Проносится чета влюбленных!
*КАФЕ В ВЕНЕЦИИ
Я вижу — словно это сон —
