— Ладно, хватит паясничать... — перебил Мочалов и пригласил понятых.
У преступников изъяли связку ключей, которыми они открывали замки. Оставалось дождаться появления работников магазина. Наконец они пришли. Директор, растерянный и напуганный картиной, которая предстала перед ним, спросил:
— Не волнуйтесь, мы работники уголовного розыска, а вот эти, — он показал рукой на задержанных, — открыли магазин, чтобы сделать «ревизию» вашей кассы.
— Что, к нам воры залезли? — еще больше испугался директор.
— Да, решили и к вам пожаловать... — усмехнулся Мочалов и позвал следователя, который по его вызову минут десять назад приехал в магазин: — Андрей Андреевич, вы заканчивайте, а я доложу руководству.
Он вошел в кабинет директора и поднял трубку телефона. Капитан узнал, что Славин вчера уехал в командировку, поэтому обо всем доложил его заместителю Ивану Ивановичу Новикову.
— Молодцы, ребята! Давайте их сюда, в управление, будем разбираться.
Преступников посадили в автомашину, и она не спеша поехала в одном ряду с другими машинами и автобусами. Теперь торопиться уже было некуда...
70
ЭПИЛОГ
У Славина постоянно не хватало времени. Он часто шутил: «Вот сутки надточить бы».
И действительно, дел у начальника уголовного розыска большого города было невпроворот. Но несмотря на такую нагрузку и занятость, Владимир Михайлович старался уделять время и семье. Володя успешно оканчивал радиотехнический институт. Ольга была студенткой исторического факультета университета. Часто отец и мать, разговаривая между собой, не скрывали своей радости.
— Счастливые они, разве мы с тобой могли мечтать о такой возможности жить и учиться? — говорила Маргарита Ивановна.
— Тогда же и время было другое, — улыбался Владимир Михайлович. — Война, разруха. Мы с тобой разве могли мечтать о такой трехкомнатной квартире, какую сейчас имеем? Жаль только, что мама не дожила до этих дней. Помнишь, как она ребят любила, ухаживала за ними?
Маргарита Ивановна грустно улыбнулась. Война, лишения, переживания за мужа и детей сказались на здоровье Анастасии Георгиевны, рано она ушла из жизни. Владимир Михайлович поднялся с дивана:
— Надо позвонить в управление. — Он набрал номер телефона дежурного.
Тот доложил обстановку и радостно сказал:
— Владимир Михайлович, вы только меня не выдавайте. Я хочу сообщить вам приятную новость. Только что на имя начальника по телетайпу пришел приказ о присвоении вам досрочно звания полковника. Мы все очень рады за вас и поздравляем! Только завтра не проговоритесь начальнику управления, что уже знаете об этом, а то нам достанется за болтливость.
— Ладно, не выдам, — засмеялся Славин. — Ну, а за новость спасибо.
Владимир Михайлович положил трубку. Новость была неожиданной и приятной, и он не спешил отходить от аппарата.
Жена подошла сзади и, обхватив его руками, прижалась лицом к спине:
— О чем задумался, Володя?
«Сказать или не сказать? — думал Славин и решил повременить. — Пусть официально объявят, тогда и скажу». Он повернулся к жене. — Задумался о жизни. Трудная и сложная она, но интересная!
И вспомнились Славину давно прошедшие годы: война, деревня Скирмонтово с сожженными заживо жителями, друзья Белоус, Бартошик, Громов, Панченковы. Вспомнились годы учебы в офицерской школе, день, когда он познакомился с верным другом и спутником жизни Ритой. Вспомнилась Сибирь, первый начальник Славина — Алтынин. Вспомнил тяжелое послевоенное время, когда судьба свела его с Горчаковым. «Как много мне дали эти люди, многому меня научили. Увидеть бы тех, кто жив, и сказать им спасибо!»
Владимир поцеловал жену и, сверкнув черными глазами, неожиданно предложил:
— Слушай, мать, пошли на Комсомольское озеро, а?
Перевернута последняя страница...
Перевернута последняя страница романа, и ты невольно ловишь себя на мысли, что тебе жаль расставаться с его героями, которые на определенное время прочно вошли в твою жизнь. Возможно, кому-то что-то в книге не понравится, кто-то может предъявить автору чисто литературно-"технологические" требования. Но я твердо уверен в одном: герои романа надолго запомнились читателю — и майор Мочалов, и лейтенант Славин, и капитан Купрейчик, и участковый Буравин, и даже Маня Жовель с ее многочисленным семейством.
А это уже несомненная авторская удача. Все литераторы по собственному опыту знают, как невероятно трудно создать не рупор авторской идеи, концепции, а живой характер, сколько он стоит мучений, бессонных ночей и зачеркнутых, порванных страниц.
Николаю Чергинцу удаются характеры-типы. Удаются прежде всего потому, что он знает своих героев, любит их. Он встречает их каждый день вокруг себя, работает вместе с ними. Можно даже сказать, что Н.Чергинец растет вместе со своими героями. Оперуполномоченный, начальник районного отдела милиции, заместитель начальника управления внутренних дел г.Минска, а сейчас начальник управления уголовного розыска Министерства внутренних дел республики...
Ему не надо ничего «выдумывать», жизнь рассказывает такие захватывающие истории и сюжеты, что, казалось бы, садись и пиши. Казалось бы... Но как трудно сделать факт жизни фактом литературы, искусства. Для этого нужны талант, призвание и понимание необходимости писать. Ты это должен написать! Никто другой не сделает за тебя это!..
Николай Чергинец не собирался становиться писателем, таким его сделала сама жизнь, его профессия, сложная и опасная. Он понял, что мало обезвредить пять-десять преступников, мало поставить на путь истинный оступившихся с жизненной тропы людей. Надо найти еще какое-то действенное, эффективное оружие в борьбе с нарушителями. И он сделал таким оружием перо литератора. Он вооружил им свою совесть коммуниста и стал бороться новыми методами.
Книги Николая Чергинца читают, любят. И главное — им верят! Автор добивается этого не только острой, увлекательной интригой, что уже само по себе хорошо для жанра, который избрал автор. Но, кроме волнующей воображение читателя острой интриги, в его книгах есть еще большой духовный мир героев. Мы не случайно любим их, героев Николая Чергинца: это настоящие благородные рыцари, для которых честь дороже жизни. Вспомните преследование лейтенантом Славиным опасного вооруженного преступника в лесу. Или капитана Купрейчика, который, как разведчик в годы войны, идет во вражеское логово. Ведь одно неосторожное слово, один неосторожный жест — и все, смерть будет неизбежной и страшной. Вспомните подвиг майора Мочалова, который погибает от бандитской пули, спасая людей.
Назначение искусства и литературы — говорить человеку, что надо любить, а что — ненавидеть. Благодаря книгам Николая Чергинца, мы начинаем больше любить и больше ненавидеть. А это уже большая награда для автора.
