Все мои попытки рассказать, что тут моя любимая грибная поляна, были осмеяны и признаны лживыми.
Да я особо и не спорил – не вышло, так и не выйдет.
– Кстати, джентльмены, – я нервно озирался по сторонам, – а вы знаете, что я работаю на Джо Пакеду?
– А я работаю на президента Монро! – хохотнул один из бойцов, на чем наша дискуссия и окончилась. – Шагай, работник…
– Моррисон? – Это лицо было темным пятном, так как яркая электрическая лампа была направленна мне прямо в глаза, и чувствительное зрение сиблинга отдавалось в голове резкой болью… И лампа была какая-то явно артефактная. Да только каменный мешок, в котором я сидел, прямо вибрировал от электромагнитных полей, которые блокировали все возможности сиблингов, хоть у меня их и так негусто.
– Мор-р-рис-со-о-он, – он словно пытался попробовать эти звуки на вкус. – Лично я не знаю никакого Моррисона, и никаких инструкций мне на этот счет не давали…
– А как же ребята из черного «паккарда»? – вяло переспросил я.
– А какие такие ребята, да еще из черного, как вы говорите, «паккарда»? – Пятно явно удивлялось. – Вас послушать, так вы тут вообще по делу? А говорили – грибы собираете… Вот как вам верить после всего этого?
– Послушайте… – меня пока не били, но наручниками к стулу пристегнули, наверное, чтобы я сам себя не поранил, – меня нанял Джо Пакеда, свяжитесь с ним, он все подтвердит. Оливия Бич хочет узнать координаты вашего объекта!
– А мы уже с ним связались, – как-то ласково, словно для умалишенного, произнес голос, – и он очень удивился, услышав имя Заг Моррисон! Он прямо даже переспросил меня два раза – Гаррисон? Или Мэдисон? А я ему и говорю – Моррисон, сэр. Так он мне и ответил, ну, бывает, мол, и такое с людьми…
– Это я с тобой полностью согласен, парень, – ухмыльнулся я, – со мной такое уже почти три десятка…
– Так, значит, ты не хочешь честно сказать, что ты тут забыл и для кого шпионишь? – Голос казался равнодушным.
– Ну… – протянул я, – когда меня наняли йети, они не сказали, что будет так много проблем… Я должен был тут ждать дисколет из Купола Парфия с самим великим Фэридуном и Небесным Капитаном…
– А ты с юмором, парень… – раздался смешок, и резкая боль в затылке, после чего свет померк…
Я открыл глаза с усилием, сравнимым с трактором Перкенсонов, вытаскивающим машину с доком Ларе. После чего, кстати, трактор заглох…
Распахнуть веки пришлось от какого-то гулкого лязга в ушах и ритмичного покачивания.
Надо мной проплывала каменная кладка потолка: аккуратная такая, с «волосяными» швами и ровными сводчатыми блоками… Кладка Древних… Уж ее я узнаю без сомнений…
В висках стучит кровь, и тело сотрясается… да и все вокруг сотрясается – а уезжающая вверх кладка Древних вдруг озаряется тусклым светом, и мертвенно-голубым пятном проплывает зарешеченный фонарь, привинченный ржавыми болтами к кладке. Проводов не видно – значит, затылок с головой трещат не только от удара – фонари артефактные.
С трудом поворачиваю голову вбок, одновременно пытаясь пошевелить конечностями. Сразу же понимаю несколько фактов своего бытия: меня везут на какой-то узкоколейной железнодорожной платформе, и стучит не только у меня в голове, но и по рельсам. Гул от тоннеля создает во мне ощущение пестика в колоколе, которым звонит сумасшедший звонарь церкви Великого Круга…
А самое неприятное открытие, что меня примотали матерчатыми ремнями к больничной каталке, и шевелиться мне особо не светит. Еще и слабость какая-то странная.
К тому же некий шутник из моих захватчиков положил мне прямо на живот в плаще мою шляпу, весьма уже грязную, явно намекая, что я еду в «последний свой путь».
Пахло сыростью и какой-то псиной.
Мимо проплывают по стенам непонятные странные металлические кожухи с еще более непонятными агрегатами, на которых светятся загадочные огоньки разных цветов…
Я попытался скосить глаза на запястье. С трудом в мерцающем свете фонарей уловил на хронометре символ Рака, значит, уже четыре часа пополудне. Не думаю, что я валялся долго.
Несмотря на тщетность усилий, я пытался дергаться, как уж на сковородке, пока не понял, что матерчатые ремни не только крепко затянуты и зафиксированы в стальных петлях, так они еще и сделаны по новой модной системе текстильной липучки. Как репейник: с одной стороны мелкие пластиковые крючочки, а с другой – тонкие пушистые петли. Это делало ленту многослойной, и не позволяло жертве развязать эти тряпичные наручники. Они были не хуже стальных браслетов!
Через несколько мучительных в своей неясности минут жужжание и стук самоходной платформы начали стихать, а за поворотом тоннеля Древних с проложенными явно позднее рельсами возник яркий свет над металлической дверью.
Дверь стояла над выступающим пандусом. Этакое каменное крыльцо – мини-платформа.
Противно заскрипели тормоза тележки, и моя голова невольно приподнялась. На двери была табличка: «Лаборатория «S-01» – вход 3».
Что же означает эта «эс»? Какие-то неприятные, но неясные ассоциации…
Самодвижущаяся платформа замерла, а над освещенной дверью зажглась красная лампочка и принялась мигать в такт со скрипящим резким сигналом, оглушающим в замкнутом пространстве.
Металлическая дверь отъехала вбок, и еще более яркий свет ударил в сумрачный тоннель, и в этом пятне появились два силуэта.
Они как-то ровно и одинаково вышли из проема. На них были белые халаты, и они напоминали медиков. Правда, под левыми лацканами халатов что-то выпирало, и мне это сразу не понравилось.
– Привет, ребята! – Я пытался быть дружелюбным. – Получил по морде, и спасибо сказать некому! Как у вас тут с окладом? Просто хотел к вам устроиться, а директор по кадрам зачем-то прислал меня сюда: тут будет собеседование?
Ни один мускул не дрогнул на их темных физиономиях, а в боковом освещении я заметил у одного из них характерный шрам на виске.
Они довольно ловко чем-то там щелкнули под моей каталкой, лихо развернули ее на платформе и покатили меня к яркому свету. Один из них резко вынул из кармана какую-то железяку, явно артефактную, и приложил к моему плечу.
Вспышка! И я снова погрузился в небытие…
На сей раз веки открылись легче, хотя затылок продолжало ломить и тянуть ноющей болью, что мешало сосредоточиться.
В глаза снова бил яркий свет.
– Здравствуйте, Моррисон, – услышал я мягкий, тихий и слегка хрипловатый голос, – прошу меня простить за подобное обращение с вами, но, к сожалению, не я решаю, как действовать, да и ситуация не очень у нас сложилась хорошая… вообще, я всегда вам симпатизировал… Да-да… мне незачем вас обманывать…
Я попытался сфокусировать зрение, что было трудновато с лампой, направленной в лицо.
– Мне кажется, – заплетающимся языком проговорил я, – что вы это яркий луч света… наверное, я уже в другой жизни? Только голос кажется неуловимо знакомым… А где Зодиак?
