Прислушавшись к двум молодым телевизионным продюсерам, Крису Фетнеру и Джереми Вуду, я решил снять документальный фильм про пилотов военных вертолетов во Вьетнаме. Я отправился в Форт-Уорс, в «Белл Хеликоптерс», чтобы переговорить с Джоном Райтом, коммерческим директором компании по Северной Америке. Пока я торчал там, пытаясь окольными путями выпросить у Джона денег на производство фильма, он попросил старшего пилота-испытателя компании взять меня на пробный вылет на самой последней модели «Белл 407». Джон сказал, что точно такая же модель есть у Харрисона Форда.
– Даже у Патрисии Корнуэлл есть, – продолжал Джон. – Вы ведь тоже писатель. Когда обзаведетесь этой ласточкой?
– Сколько там вы за нее хотите?
– С полным баком и в этой комплектации отдам за миллион четыреста тысяч.
– Я бы с удовольствием, Джон, но цвет не мой.
Мы отправились на роскошном красном с белыми разводами «Белл 407» последней сборки из Форт-Уорса в Минерал Уэллс. Форт-Уолтерс, где раньше располагалась Вертолетная школа начальной летной подготовки Армии США, превратился в заброшенную промзону. Пройдя над зарослями ивняка и полыни, мы оказались на Промежуточном аэродроме три, одном из тренировочных аэродромов, на котором еще недавно мы учили тысячи новичков летному делу. Шесть полос Аэродрома-три поросли высокой травой, которая пробивалась сквозь паутинообразную сеть трещин в бетоне. Здание диспетчерской покосилось, окно было разбито, ставни гремели. Мы перешли в парение над второй полосой, повисели в воздухе с минуту, наблюдая за травой, которая разлеталась под струей несущего винта, затем снова набрали высоту и направились к реке Бразос.
Раньше по субботам я брал со стоянки «Хиллер H-23D» и развлекался на нем над рекой. Обычно я присаживался на самый край обрыва высоко над рекой, а затем резко соскакивал вперед, оборачивался вокруг своей оси, пикировал и на бреющем проходил над песчаной косой. В тот день мы не стали вытворять подобное с 407-м, а просто пролетели над водой, возле русла снова взмыли вверх и отправились обратно на заводской аэродром.
Когда я начал подыскивать голос за кадром для своего документального кино, мне вспомнилось, как Джон Райт рассказывал о том, что у Харрисона Форда есть 407-й. Поэтому я позвонил Джону и спросил, не мог бы он поинтересоваться у мистера Форда насчет участия в моем проекте.
Джон предложил мне отправить свою книгу агенту мистера Форда. Две недели спустя раздался телефонный звонок. Трубку взяла Пейшнс. Ее глаза расширились.
– Настоящий Харрисон Форд? – она взвизгнула и протянула трубку мне: – Держи! Поговори с ним!
– Роберт Мэйсон?
– Да, здравствуйте.
– Роберт, я прочел твою книгу. Мне кажется, у нас с тобой много общего. Считай меня своим поклонником.
– В свою очередь, я огромный поклонник вашего творчества, мистер Форд.
– Называй меня Харрисон.
– Идет, Харрисон.
Он согласился представить мой фильм на экране и записать дополнительное закадровое сопровождение. Безвозмездно!
Прямо перед началом съемок в сентябре 2000 года Харрисон пригласил меня в Нью-Йорк прокатиться с ним на его вертолете. Его «Гольфстрим G-4» летел в Национальный аэропорт Рональда Рейгана в Вашингтоне. Пилот мог захватить меня по пути обратно. Я согласился и полетел единственным пассажиром на этом великолепном судне, а затем переночевал в мотеле возле аэропорта. На следующее утро Харрисон заехал за мной, и мы отправились в его ангар в Тетерборо. Мы посидели в офисе и обсудили сценарий его закадрового повествования, а затем отправились в ангар к его вертолету. Когда мы проходили под G-4, он объяснил, что водит только вертолеты и небольшие самолеты. Он обвел рукой весь ангар. Вокруг G-4 стояло пять аэропланов и «Белл 407». Я заметил «Бичкрафт Бонанза» и «Бивер DHC-2». «Бивер» был восстановлен и отремонтирован до последней заклепки. Харрисон сказал, что машина была в лучшей форме, чем та, на которой он летал в «Шесть дней, семь ночей». Мы дошли до его 407-го. Вертолет был оборудован спасательными поплавками, тонкими трубками над полозьями, которые в случае необходимости раздувались до крупных размеров в считаные секунды. Харрисон схватил трактор для буксировки и подвел его к 407-му. Он просунул трактор под фюзеляж между полозьями, а затем нажал на кнопку. Домкрат шумно поднялся вверх, уперся в стойки полозьев и приподнял машину на пару дюймов над полом. Харрисон выкатил машину наружу, опустил ее вниз и вытащил трактор. Мы вскарабкались на крышу 407-го, чтобы проверить втулку винта, подшипники осевого шарнира и прочие штуки. Затем мы спустились и немного пообщались, пока Харрисон завершал внешний осмотр. Мы были впечатлены размером турбины под капотом. Этот вертолет способен перевозить до семи человек на скорости сто пятьдесят миль в час, хотя можно было поднять двигатель голыми руками (по крайней мере, Харрисон мог). Мы забрались в кабину, где я стал наблюдать за тем, как он проводит проверку приборов. Он щелкнул переключателем. Вертолет взвыл, зашумел, провел свою проверку приборов и мощности и мигнул зеленым светом на панели. Мы надели гарнитуры с микрофонами с речевым управлением. Я услышал, как Харрисон запросил у диспетчера разрешение на взлет. Он с непоколебимой уверенностью оторвался от земли и в парении прошел до действующей полосы. Там он опустил нос вниз, и мы помчались к Манхэттену. Это было в сентябре 2000 года. Мы летели из Тетерборо над Гудзоном на высоте примерно четыреста футов. Когда мы пролетали мимо башен-близнецов, Харрисон произнес:
– Не верится, что можно летать так близко к ним.
Харрисон отдал мне управление на несколько минут, когда мы пролетали мимо вентиляционных шахт тоннеля Холланда. Я хорошо держал высоту и воздушную скорость, пытался почувствовать машину, но начал слишком сильно забирать рулем вправо, и вертолет потерял балансировку.
– Право руля. Право руля, – командовал Харрисон.
– Ага, что-то я в плохой форме.
– Да уж, – разочарованно произнес Хан Соло, Декер и Индиана Джонс.
Позже, когда мы уже закатили вертолет на буксире в ангар, я поинтересовался у Харрисона, почему он прочитал мою книгу.
– Повсюду, когда речь заходит о вертолетах, люди советуют мне прочитать «Ястребенка». Вот я и прочел. И не пожалел.
Когда он уселся за свой стол, чтобы сделать запись в бортовом журнале, я заметил, что у него зафиксировано около пяти сотен часов налета в вертолетах. Для такого количества летных часов он очень хорош.
Три месяца назад мне выдалась возможность навестить своего товарища по кабине, Джерри Таулера. Он живет рядом с Детройтом, по соседству с одним из моих друзей-пилотов по Вьетнаму, Бобом Баденом. Боб недавно восстановил «Белл 47G2» 1973 года (вертолет для подвижных армейских хирургических госпиталей, известный как Н-13 в армии). Он согласился сдать мне его в аренду по себестоимости, чтобы я мог проверить свои летные навыки.
Я покопался в бумагах, нашел свои бортовые журналы и проверил дату своего последнего официального вылета. 6 июня 1967 года! На момент, когда Боб дал мне свой 47-й, я не водил вертолет почти тридцать семь лет. Я хотел лишь без сторонней помощи попробовать войти в парение и не разбиться. Боб, который все эти тридцать семь лет провел в воздухе, согласился.
