— Это нить-связь, и она еще не установлена должным образом. Вероятно, потому, что это произошло как бы случайно.
Рули приподняла бровь:
— Вы обе просто слишком сильно столкнулись друг с другом, направляясь в разные стороны по лестнице? Бам! И теперь ты можешь заглядывать в ее сознание?
Нона опустила глаза, делая вид, что изучает дощечку, которую только что взяла в руки:
— Что-то в этом роде.
Рули протянул руку, взял доску из рук Ноны, перевернула ее правильным образом и вернула ей:
— Ага.
— Я постараюсь. Может быть, я увижу что-нибудь, что даст нам ключ к разгадке. — Нона отодвинулась от стола и подняла руки к голове. — В то же время, возможно, вместо того, чтобы искать закономерность, вам следует искать странность. Убийство, которое пытаются скрыть среди других.
Рули постучал по грифельной доске под названием «Риган Оверсис»:
— Он мальчик...
— Возможно, что-то не настолько очевидное. — Нона замолчала. Ее усилия установить контакт начали приносить плоды. Вспышки картин другого места, увиденного другими глазами, заиграли в ее глазах, и тело начало казаться далеким, как будто она больше не командовала им.
Внезапно Нона обнаружила, что танцует. Музыка наполнила ее уши. Не хоровое пение монастыря, а глубокая, томная музыка — струны разрывали сердце, флейты пели высокими голосами, лавина звуков, от которой у нее перехватило дыхание. Нона никогда не слышала ничего подобного. И танцы. Она никогда не танцевала, но Ара ступала с уверенной грацией, ее платье из серебра и темного неба кружилось вокруг нее, отставая от изгибов и поворотов тела на один удар сердца. Она двигалась в такт музыке, исполняя формальный набор шагов, таких же организованных, как и оружейные каты Сестры Сало. Каким-то образом Ара добавляла что-то личное — быть может, страсть, — уравнивая их.
У нее был партнер, светловолосый наследник в темной бархатной куртке, коренастый, с нежными карими глазами, которые компенсировали резкость его черт. Время от времени, когда они расставались и снова соединялись, кланялись и кружились, кружились и встречались, глаза Ары скользили по Реголу, танцевавшему в более крупной шеренге, в паре со стройной темноглазой девушкой. Черно-коричневые шрамы на плечах и спине девушки образовывали узор, который привел на ум Ноне шрамы Алаты — еще одно напоминание о землях, затерянных подо льдом, пока человечество все теснее сжималось в сужающихся пределах Коридора.
Ара танцевала, и Нона танцевала внутри нее, присоединяясь к осознанию подругой чуждых ощущений. Все было то же самое, но по-другому. Неловкая обувь на каблуках. Шелест и прикосновение шелка. Тесный корсет, преобразующий тело. Все это пыталось изменить и приручить ее, превратить ярость Ары во что-то более нежное, более приятное для глаз окружающих.
Музыка смолкла, и Ара поклонилась своему партнеру:
— Моя благодарность, Чалм.
— Я мог бы проводить тебя в...
— Ара! Ты обещала, что я смогу представить тебя лорду Пемдерсису. — Регол плавно встал между Арой и Чалмом.
Лицо мальчика напряглось от досады. Регол определенно был ниже его по социальному положению, и очень значительно, но его известности в сочетании с весом имени лорда оказалось достаточно, чтобы избежать конфронтации.
Регол увел Ару из танцевального зала в один из многочисленных открытых альковов, где старшие члены Сис стояли и беседовали, наблюдая за деятельностью молодого поколения. Нона оценила зрелище, открывшееся перед Арой. Нона могла быть в монастырской библиотеке, но в то же время она присутствовала на первой вечеринке в своей жизни и на чем-то гораздо более грандиозном, чем дюжина послушниц в дорме, потягивающих запрещенный бренди.
Ара нашла для них немного свободного места, и Регол наклонился к ним, говоря тихим голосом:
— Ну, ты определенно в центре внимания. Каждый достойный холостяк в Истине смотрит в твою сторону. Но, к сожалению, весь этот здоровый интерес маскирует любой нездоровый интерес, который может быть там. Ты видела что-нибудь подозрительное?
Ара рассмеялась:
— Все, что делают Сис, подозрительно. Без интриги они не могут выбрать, какую обувь надеть.
Нона продолжала смотреть глазами Ары, выискивая признаки опасности. Она отметила, что, несмотря на великолепие особняка, никакой еды не предлагалось, даже напитков. Время от времени кто-нибудь из гостей осторожно вынимал из внутреннего кармана украшенную драгоценными камнями фляжку, отхлебывал из нее и быстро возвращал на место. Нона знала, что на самых богатых из них стоит сигил, предназначенный для нейтрализации ядов. Такие сигилы не могли противостоять каждому токсину, но, даже если убийца каким-то образом испортит содержимое, владелец, скорее всего, не умрет, выпив напиток.
Как же тогда были отравлены пять юных Сис? Как бы ни было трудно сделать это на таком собрании, это было значительно легче, чем в безопасности их собственных домов. Но где могли находиться ассасины? Нона сомневалась, что у кого-либо из Сис были необходимые навыки. Хотя, например, Лано Таксис, поклявшийся убить ее, тренировался с Ной-гуин и изучил многие из их искусств.
В поле зрения появилась женщина, проходившая мимо алькова, еще один изысканный образец грации Сис, стройная и уверенная в себе, ее платье было черным с серебром, черные волосы были уложены на макушке и приручены серебряными гребнями.
— Клера? — Ара выдохнула имя. Нона знала, что Ара, должно быть, ошиблась, но голова женщины повернулась, и, из-под нарисованного очарования ее лица, выглянула Клера Гомал.
Клера даже не замедлила шага, но слегка покачала головой, яростно глядя на Ару в мгновение контакта, и пальцы ее левой руки сделали быстрое прогоняющее движение.
— Это Клера. — Ара повернулась к Реголу. — Человек Шерзал.
— Где? — спросил Регол.
Ара повернулась, чтобы указать, но Клера уже ушла:
— Она та самая! Убийца! Она училась в Сладком Милосердии у Отравительницы, а потом у Ной-гуин. Это ее рук дело!
Нона попыталась это отрицать. Она попыталась заставить Ару ее услышать.
— Видишь его? — Регол мягкими руками направил Ару. — В бархате?
Молодой человек только что вошел в альков в сопровождении небольшой группы женщин. Многое в нем напомнило Ноне Регола. Такой же худощавый и темный, а еще глаза, которые могли быть одновременно горькими и сладкими. В нем было достаточно хищника, и по по ней пробежал предупреждающий трепет. И вдобавок — своего рода красота. У этого мальчика было все, что было у Регола, но он поднялся на новые высоты. Его красота была более мягкой, хотя все еще с жесткими углами. Очевидно, вблизи магнетизм был еще более сильным, поскольку женщины, казалось, беспомощно тянулись за ним по пятам.
— Да, я его вижу. — Ара старалась говорить спокойно, хотя Нона подумала, что на ее месте она бы стала сплошной массой нервов, ладони бы вспотели, а сердце — бешено колотилось. — Я все еще считаю, что мы должны заняться Клерой. — Она еще немного понаблюдала за молодым человеком. — Кто он такой?
