Джессика инстинктивно потянулась к матери, и Арлетта крепко схватила ее за руку.
— Я… я не понимала. Я не хотела причинить тебе вред, я только… — Голос ее прервался, она всхлипнула и попыталась начать сначала:
— Я только хотела как лучше, для твоего же блага. О Боже!..
— Мама, ты меня пугаешь. Что с тобой?
Слезы потекли по лицу Арлетты.
— Я думала, что тебя используют, что твой дед хочет сделать из тебя холодную и жестокую дрянь. Ты так много работала и никогда не развлекалась… Глядя на тебя, можно было подумать, что ты так и родилась с карандашом и телефонной трубкой в руках. У тебя никогда не было мужчины, и я уже начала бояться, что ты никогда не встретишь человека, которого смогла бы полюбить. А потом… потом я увидела фотографии.
— Фотографии? — Сердце Джессики забилось отчаянно и быстро.
— Да. Те, где ты с Рафаэлем… Я была потрясена, шокирована, но на них ты выглядела совсем другой — живой, страстной, любящей.
Арлетта замолчала, и Джессика слегка тряхнула ее руку.
— Откуда они взялись? Кто прислал их тебе?
— Они пришли по почте, — откликнулась Арлетта, и в ее голосе прозвучали отзвуки давнего удивления. — Ни записки, ни обратного адреса, в обычном желтом конверте. Когда я его вскрыла, я не могла поверить собственным глазам.
— А что ты с ними сделала? — нетерпеливо спросила Джессика.
Арлетта прерывисто, глубоко вздохнула и, отпустив пальцы Джессики, обхватила себя за плечи. Раскачиваясь на стуле, она сказала:
— Прости меня, Джесс, если сможешь. Я так потом жалела о том, что я сделала, но исправить свою ошибку уже не могла. Я хорошо понимаю, как это может выглядеть со стороны, но я никогда не ревновала и не завидовала тому, что твой дед — и мой отец — сделал для тебя. Я просто надеялась, что если он увидит эти снимки, те цепи, которыми он тебя к себе приковал, ослабнут, и тебе будет легче вырваться на свободу. Тогда мне казалось, что это твой единственный шанс, но из моей затеи ничего не вышло. Старик убрал их в сейф и сделал вид, будто ничего не знает.
— Дедушка?! — в ужасе прошептала Джессика и побледнела. — Ты отослала их дедушке? Ты?..
Арлетта шумно сглотнула. Ее лицо все еще было искажено горем, и слова давались ей с большим трудом.
— Да, это была я, и теперь он мертв. Как ты думаешь, это я убила его?
— О, мама, мамочка! — воскликнула Джессика и потянулась к Арлетте, забыв о собственной боли. — Это не ты, ты здесь ни при чем! Ты не убивала деда. Я не знаю, кто это сделал, но это была не ты!
23
Когда Джессика вернулась в офис, Софи как раз прибирала на столе и закрывала прозрачным чехлом клавиатуру компьютера, собираясь идти домой. Заслышав шаги, она подняла голову, и на ее темно-шоколадном лице отразилось беспокойство. Лишь узнав Джессику, Софи широко улыбнулась.
— Как хорошо, что вы наконец пришли! — воскликнула она. — Ей-богу, этот телефон когда-нибудь меня доконает. Здесь для вас полдюжины сообщений… — она осеклась, заметив выражение лица Джессики, и спросила уже совсем другим голосом:
— Что-нибудь случилось, мэм?
— Ничего, — ответила Джессика, стараясь не встретиться глазами с любопытным взглядом секретарши. — Кейл не появлялся?
Софи было не так-то просто провести, но она послушно сменила тему.
— Нет, о нем по-прежнему ничего не известно, зато звонила кухарка из усадьбы, Крессида. Если я ее правильно поняла, то на старой гравийной дороге, которая проходит возле «Мимозы», происходит что-то непонятное и подозрительное. Крессида спрашивала, может быть, ей вызвать полицию? Потом звонил некий Пепе, который имеет какое-то отношение к Рафаэлю…
— Телохранитель, шофер и доверенное лицо… — обескураженно пробормотала Джессика.
— Да, он. Так вот, он хотел уточнить, отправляли ли вы факс его хозяину. Я сказала, что, насколько мне известно, вы ничего не отправляли, и он сказал — хорошо, нет проблемы или что-то в этом роде. Это было все, что мне удалось от него добиться. А еще звонил…
— Что за факс я должна была отправить в Рио?
— Он не сказал и даже не дал мне спросить. Вообще, доложу я вам, этот Пепе был не очень-то дружелюбно настроен. Да, еще звонили из порта и просили вам передать, что «Танцор» вышел в рейс без капитана, с одним старшим помощником, а буквально несколько минут назад позвонила эта пожилая леди — мать Кейла. Что ей надо, она не сказала, но оставила номер, по которому ее можно найти. По-моему, это все.
— Спасибо, — кивнула Джессика, машинально беря в руки листок бумаги, который протянула ей Софи. Бросив на него взгляд, она ненадолго замерла на месте, словно не зная, что ей делать дальше.
— Вызвать для вас миссис Зою?
Джессика с усилием улыбнулась.
— Нет, не надо, я сама.
Софи достала из нижнего ящика стола свою сумочку и повесила ее через плечо. Озабоченно нахмурившись, она спросила:
— Так вы уверены, что с вами все в порядке? Я могу и задержаться, если это вам чем-то поможет.
Никто и ничто уже не могло помочь Джессике, но это, безусловно, были ее проблемы, которые Софи никак не касались. Повернувшись, чтобы идти в свой кабинет, Джессика отрицательно покачала головой.
— Нет, все в порядке. Честно.
— Вы точно знаете? Может, заварить вам чашечку кофе? Или принести аспирин?
— Нет, нет, иди домой к своему мужу.
Софи неуверенно поглядела на нее, но повиновалась.
— Хорошо. Тогда, до завтра, мэм?
— До завтра, Софи.
Даже после этого Софи еще колебалась, но, увидев, что Джессика уже не смотрит на нее, она беззвучно вышла из приемной.
Вернувшись в кабинет, Джессика положила перед собой на стол карточку с номером телефона и придвинула к себе аппарат, но вдруг застыла, положив руку на трубку.
Рафаэль… Она обвинила его в том, что это он прислал фотографии Клоду Фрейзеру, а он не стал ни возражать, ни оправдываться. Он смотрел, как она кипятится, и молчал.
Почему?
Этот вопрос был единственным, на чем Джессика оказалась способна остановиться, ибо все мысли у нее в голове перепутались, и не было среди них ни одной связной. Если бы ей удалось понять, почему Рафаэль ничего ей не сказал, тогда все остальное встало бы на свои места. Или не встало… Предательство Арлетты по-прежнему не шло у нее из головы. Джессика не видела в нем никакого смысла, и, если бы она узнала о поступке матери от кого-нибудь другого, она ни за что бы этому не поверила. Арлетта отослала ее деду фотографии. Фантастика!
Тем не менее Рафаэль знал, что снимки находятся у Клода Фрейзера, — он даже знал, где они лежат. Должно быть, это стало ему известно тогда, когда дед Джессики попытался использовать фотографии, чтобы заставить его жениться на ней.
