У меня было достаточно времени, чтобы разобраться и в себе, и в случившемся. Ослепленная собственным страхом ничего собой не представлять, я с нездоровой одержимостью пыжилась доказать себе и окружающим обратное, потеряла берега и в конце концов оказалась на дне! Теперь в моем кошельке всего пять шегов, перспектив нет и не появится, а род Келероев никогда не вернет себе прежнего положения. Что же… стоит признать, жизнь не закончилась, не каждую партию можно выиграть, а любое поражение — это залог будущих побед… Зато теперь я не боюсь, ведь мне нечего терять.
Внезапно мне понравилась эта мысль… Нечего терять… Я посмаковала ее на языке, и ощутила себя свободнее, чем прежде. И смелее. Вера в себя, та самая, долгожданная, которой так не хватало, для последнего шага, для выхода за порог, вспыхнула снова яркой искрой, разгорелась пламенем. Стремительно заполняя разум и тело, оно выжигало остатки уныния и тоски из сердца, вдыхало в меня жизнь. Да, надо признать, Бланш могла лежать в могиле! Но я жива! И пока это так — не изменю себе! Не сдамся, не залью подушку слезами, как Фрэнк! Кто бы что ни говорил, я — графиня Келерой, боевой маг, спасший императора Регестора и людей в институте! Я отыщу способ снова подняться, занять достойное место и гордиться собой! Я знала — я готова! Иррациональная убежденность? Пусть! Но теперь все будет иначе! И еще… я буду счастлива. Я обязательно разберусь с тем, что это такое «счастье» — мое личное, и заполучу его как угодно!
Сигарета давно дотлела, а я, наконец, отмерла, впервые за долгое время улыбнулась, выгребла все деньги из собственного кошеля, больше чем требовалось, и бросила на стол. Через минуту я вышла оттуда и больше никогда не возвращалась.
Эпилог
Царство Воленстир. Тиреград.
Вентилятор гонял жаркий, соленый воздух и все так же действовал на нервы пронзительный скрипом. Полосы багряного света ложились на пол веером и неспешно двигались, как стрелки солнечных часов. Только за ними и мог наблюдать человек, стоявший посреди помещения на коленях. Мощная спина ссутулилась, голова низко опустилась, черные волосы трепал сквозняк. Мужчина не роптал, почти не шевелился, он простоит здесь столько, сколько потребуется и сдохнет, если придется, не сходя с этого места. Не хотелось бы, конечно, не самая достойная смерть, но сейчас его судьба в чужих руках.
Командующий не возвращался, и по пустым коридорам гулял лишь ветер, приносивший шум улицы — причудливую какофонию звуков, среди которых легко угадывались людской говор, свист двигателей и крик чаек… Если постараться, получится разобрать шум прибоя или треск карманной радиостанции…
Точно. Рация. Сжав кулаки, мужчина напомнил себе о покорности. Никого не интересовало, как долго они знакомы, какие заслуги у него имеются, поблажек не будет, а свой норов лучше засунуть поглубже, иначе его здесь мигом прижмут ботинком к полу и раздавят без жалости. Поводов достаточно — уже давно никто так не лажал. Хотя миссия и выполнена, но цена ее слишком велика! Сколько упущенных возможностей, какие последствия…
Уверенная поступь разносилась по коридору. Если командир сегодня не перережет его горло, мужчина посчитает себя поцелованным фортуной.
Песок шуршал под тяжелыми подошвами, как кости его недругов…
— Ты ответишь. Разве я не обещал? — раздался рядом тихий, ровный голос, но угроза, притаившаяся в нем, улавливалось инстинктивно, заставляла потеть и не дышать.
Все здесь ясно, его точно казнят, осталось встретить смерть достойно.
— Да, мой генерал.
— Поднимись, — последовал короткий приказ.
Немедленно вскочив, мужчина замер на вытяжку, отрешенно уткнул взор в абстрактную точку перед собой.
Командующий развернулся. Его высокий силуэт, как огнем, опалил оранжевый свет из окна, очертил профиль, внушительную фигуру, рельефные плечи, мускулистые руки, покрытые венами и шрамами; ладонь покоилась на эфесе сабли, а лицо скрывала тень. Генерал — живая легенда, с ним не сравниться и не угнаться, некоторые пытались, где они теперь? Прах их носится по Пустыне.
— Я готов услышать твою версию.
Отследив небрежный приглашающий жест, мужчина тут же шагнул вперед и выложил на круглый стол крафтовый пакет.
— Поставленная задача выполнена! — он проклинал себя за изменившийся тон.
Генерал усмехнулся. Скверно! Каждый, кто бывал в этих стенах, быстро постигал элементарную истину — если ты не баба, а генерал тебе улыбается, плохи твои дела…
Затрещала бумага, из пакета выскользнули снимки, многостраничный отчет об операции и потрепанный блокнот с цветочным орнаментом на обложке. Командующий уселся за стол и ловким движением руки разложил портреты перед собой. Почти на всех изображалась молодая светловолосая девица, снятая с разных ракурсов, днем и ночью, в обществе кучерявого блондина и одна, в гражданской одежде и в боевом облачении.
Когда командир взялся за блокнот, застывший изваянием подчиненный рискнул подать голос:
— Они под обложкой.
Гибкие пластинки, стянутые резинкой, были обнаружены немедленно. Такие желанные, долгожданные карты балансов! Генерал равнодушно убрал их обратно, выбрал один из портретов, где барышня в красной шубе надменно поджимала губы, и недолго изучал его.
— Та, которая сообразила быстрее тебя, что к чему?
— Да.
Командующий неспешно пролистал случайный страницы в блокноте, закончив, он наградил тяжелым, темным взглядом без пяти мину смертника и коротко изрек:
— Этого недостаточно.
Для того, чтобы не сдохнуть сегодня. По спине нерадивого подчиненного тек холодный пот. Мы хотим жить, разве не так? К тому же не все дела еще закончены, поэтому резко втянув воздух, он решился нарушить субординацию, посмотрел на начальника в упор и с жаром процедил:
— Но в отличие от нее, мне известно кое-что другое!
Молчание служило предложением продолжать. Не раздумывая ни секунды, мужчина упер кулаки в стол, подался вперед и начал рассказывать, не стесняясь возбужденно жестикулировать, глаза светились надеждой, безумным торжеством. Если уж и это не спасет его от расправы, он лично распорет себе живот.
Идею выслушали со всем вниманием, ни разу не перебили, его выводы приняли! Только не надо обольщаться! Командующий прозорлив, но тот, кто раз не оправдал доверия, второго шанса вряд ли получит.
Ожидание приговора затягивалось, генерал задумчиво рассматривал снимки, затем побледневшего от напряжения в общем-то полезного сотрудника, прикидывал что-то в уме и наконец молвил:
— Попробуй, — уголки губ дрогнули. — Хотя я и сомневаюсь в успехе.
Слава командующему! Камень упал с сердца. В него поверили! Позволили реабилитироваться! Да в него словно сразу несколько доз катализатора вогнали, и даже удержать лицо мужчина не сумел, ощерился хищным оскалом, едва не зарычал от предстоящего реванша. Многоходовые комбинации — не его конек, у каждого свои таланты! Но кое в чем он разбирается получше многих! Кое в чем он настоящий профи!
