— Вот чего от вас ожидают. Того, что к вам будут прикованы взгляды всех, мимо кого вы пройдете. И так и должно быть.
Амара покачала головой.
— Даже в, — она взглянула на свой костюм, — этом, я не та женщина, на которую мужчинам нравится смотреть.
Ладья закатила глаза.
— Мужчинам нравится смотреть на всё, что дышит и еле одето. Научитесь. — Она склонила голову набок. — Представьте, что они — Бернард.
Амара удивленно моргнула.
— Представьте, что вы идете к нему, — спокойно сказала Ладья. — В ночь, когда вы не намерены позволять ему даже мысли о том, чтобы быть где угодно, но не с вами.
Амара почувствовала, что снова краснеет. Но она взяла себя в руки. закрыла глаза и попыталась представить это. Не открывая глаз, она прошлась по комнате, представляя покои Бернарда в кальдеронском гарнизоне.
— Уже лучше, — признала Ладья. — Еще раз.
Она проделала это еще несколько раз, прежде чем Ладья осталась довольна.
— Ты уверена, что это сработает? — Тихо спросила ее Амара. — Твой способ попасть туда?
— Об этом я беспокоюсь меньше всего. — ответила Ладья. — Я доставлю вас туда. Найду, где держат ваших пленников. Сложности начнутся позже, когда нужно будет выбираться оттуда. С Каларом всегда так.
Амара поймала взгляд Ладьи и кивнула. Затем накинула платок на волосы и застегнула на шее стальной ошейник.
— Да, — сказала она. — Мы готовы.
Глава 43
Совершенно естественно думать, что пробраться в цитадель Верховного Лорда Алеры, самый защищенный бастион его власти, является почти невыполнимой задачей, размышляла Амара.
И все же, когда тебя ведет мастер-шпион того самого Верховного Лорда, задача очевидно становилась довольно простой.
В конце концов, Фиделиас продемонстрировал тот же принцип всего несколько лет назад, когда провел Леди Аквитейн в цитадель Первого Лорда в Алере Империи на отчаянную миссию по его спасению, чтобы она и ее вероломный муж могли быть уверены, что они, а не Калар, будут теми, кто сместит Первого Лорда.
Политика, решила Амара, действительно заставляет спать с кем ни попадя. Мысль эта продолжала неприятно крутиться у нее в голове, заставляя думать о том, чего потребует ее нынешняя роль.
Амара, сонно покачиваясь, шла по улицам Калара в своем рабском костюме, держась с расслабленным видом декаданса, ее губы были чуть приоткрыты, веки полуопущены.
В движениях ощущалась необычная чувственность, и хотя какая-то ее часть полностью осознавала, что они находятся в смертельной опасности, просто открыто идя по городу, она старалась упрятать свои рассуждающие, анализирующие стороны в самые глубокие области своего разума. Ходьба, вот что стало деятельностью, которая давала сладострастное, почти развратное чувство расслабленности, в равных долях восхитительно женственное и греховно возбуждающее. Впервые в своей жизни, она притягивала долгие, молчаливо изучающие взгляды мужчин, мимо которых проходила.
Это было хорошо. Это означало, что ее маскировка была вполне закончена, иначе этих взглядов не было бы. И, хотя она с трудом могла признаться в этом самой себе, она испытывала почти детское чувство удовольствия, просто будучи в центре внимания и желанной.
Кроме того, Бернард, в простой одежде и со снаряжение бродячего наемника, шел позади на расстоянии всего лишь вытянутой руки, и она знала, после случайного взгляда через плечо, что он смотрел на нее еще пристальнее, чем любой из мужчин, мимо которых они проходили.
Леди Аквитейн шла впереди Амары. Она изменила свою внешность посредством водной магии, тон ее кожи потемнел до глубокого красно-коричневого, присущего уроженцам Родеса, а волосы превратились в медно-рыжие кудри, ниспадающие причудливыми волнами. Платье на ней было изумрудно-зеленым, но во всем остальном в точности повторяло наряд Амары.
Верховная Леди двигалась с тем же полубессознательным видом развратной чувственности, и если честно, делала это лучше Амары. Первой в цепочке рабов была Одиана, в лазурном шелке, вся состоящая из темных волос, бледной кожи и соблазнительных изгибов. Олдрик шел перед ней, рослый мечник излучал такую ауру угрозы, что даже на забитых улицах Калара, они ни разу не замедлились, пробираясь через толпу.
Ладья шла рядом, со скучающим выражением на лице и деловитыми манерами она вела группу к цитадели.
Даже сейчас, сосредоточившись на своей роли, Амара продолжала замечать детали города и делать выводы на основе своих наблюдений. Сам город напоминал, за недостатком более точного определения, убогую выгребную яму.
Он был не так велик, как другие крупные города Империи, но в нем размещалось больше населения, чем в любом другом, за исключением самой Алеры Империи. Здесь было ужасно тесно. Значительная часть города пребывала в состоянии невозможной ветхости, и жалкие лачуги были заменены более солидными сооружениями, в дополнение к уже поглотившим земли вокруг городских стен на несколько сотен ярдов в каждую сторону.
Городская канализация была в ужасном состоянии, вероятно из-за того, что создавалась для гораздо меньшего количества населения и не обновлялась с тех пор, как город переполнили жители, отовсюду вокруг поднималась такая вонь, что у Амары скрутило живот.
Уроженцы города, как класс, являли собой самый жалкий вид человеческих существ из когда-либо виденных ею. Их одежда была в основном грубой самотканкой, и по большей части ветхой. Они шли по своим делам с такой апатичной медлительностью, которая просто кричала о поколениях лишений и отчаяния.
Уличные торговцы продавали свой жалкий товар с расстеленных вдоль улицы ковриков. Один человек, чья одежда определяла его как гражданина или богатого купца, шел мимо, окруженный дюжиной безжалостных, мускулистых мужчин, очевидно, профессиональных громил.
И везде были рабы, даже более забитые, чем свободные жители города. Амара никогда не видела их в таком количестве. На самом деле, судя по тому, что она могла видеть, рабов было почти столько же, сколько свободных людей на улицах Калара. И на каждом перекрестке, проходящие через равные интервалы, здесь были солдаты в зеленых с серым ливреях Калара.
Или по крайней мере, здесь были вооруженные и закованные в броню мужчины, носящие цвета Калара. Учитывая неряшливый внешний вид, в котором они поддерживали себя и свое снаряжение, Амара была уверена, что это — не настоящие легионеры.
Но как бы то ни было, здесь их было очень много, и машинальное почтение и страх, которые были видны в языке тела тех, мимо кого они проходили, давали понять, что Калар скорее полагался на власть террора, чем закона.
Это также объясняло, как Верховному Лорду Калара удалось собрать столь огромные богатства, превосходящие состояние любого другого Верховного Лорда империи, бросая вызов самой Короне — это удалось благодаря систематическому и методичному грабежу населения Калара и окрестных земель. Вероятно, на протяжении уже сотен лет.
