– Сейчас Херити, отец Майкл и мальчик?
Доэни выглядел крайне удивленным.
– Какое тебе до них дело?
– Я… я просто интересуюсь.
– Они – это не Ирландия, Джон.
«Да, это они! – подумал Джон. – Именно они – моя Ирландия».
Месть создала их, слепила, подобно глине на гончарном круге. В его мозгу неясно вырисовался силуэт молчаливого мальчика. Каким бы тот был, если бы с ним не было связано ничего хрупкого или патетического? Но где-то в нем все-таки должна скрываться сила. Джон попытался представить себе мальчика взрослеющим – с этими глазами фавна. Должно быть, будет разбивать сердца всем особям женского пола на своем жизненном пути. Но этого никогда не случится, если подозрения Доэни оправдаются!
«Для этого мальчика, возможно, хватит агонии, – подумал Джон. – Хватит. О'Нейл-Внутри удовлетворен».
– Мы еще не побеждены, – проговорил Джон.
– Это то, о чем я тебя предупреждал. Посмотри вокруг. Поверженные люди всегда пытаются спастись мифами и легендами.
– Мы не говорим о мифах и легендах.
– Нет, говорим. Мы имеем в виду ретроспективную ширму, скрывающую неприемлемые факты. Нет бедствий, а есть героические сказания! Ни один народ не достиг такого совершенства в создании мифов, как ирландцы.
– Больше нет надежды, – произнес Джон низким голосом, вспоминая Грампа Джека и волшебные истории, рассказанные у камина.
– Это дьявольская правда, – сказал Доэни. – Только представь себе, Джон. Все в нашей истории будто сговорились, чтобы упрочить ирландскую способность создания героических мифов, чтобы смягчить позор.
– Скажите это отцу Майклу!
– Майклу Фланнери? О да, даже Церковь неустанно стоит на страже своих принципов. Поражение сведено к божественному правосудию, гневу Господа за наши прошлые грехи. Англичане, кстати, приложили к этому руку. С каким-то странным упрямством они объявляют нашу религию вне закона. Запреты всегда усиливают то, на что они налагаются.
Мысли Джона перепутались в смятении. Что стояло за словами Доэни?
Тот вдруг похлопал себя по выпирающему животу.
– Голод был особым потрясением для ирландцев, уроком, которого мы никогда не забудем. Принудительное кормление – наша наиболее распространенная реакция на всевозможные бедствия.
Джону слова Доэни показались бессвязным лепетом сумасшедшего. Никакого здравого смысла, никакой реальной аргументации.
– Сейчас я один из немногих толстяков в Ирландии, – усмехнулся Доэни.
– Значит, вы еще не сдались.
– Я, может быть, последний мифотворец. Вдохновенное исследование – вот то, что нам сейчас нужно.
Джон покачал головой, не понимая сказанного.
– Я сидел здесь, пытаясь создать миф о Джоне Гаррече О'Доннеле, – пояснил Финтан. – Гарреч. – Он бархатным голосом посмаковал это слово. – Джон Гарреч О'Доннел, прекрасное старое ирландское имя. Да, оно требует особого мифа.
– Что, черт возьми, вы хотите этим сказать?
– Я говорю о Джоне Гаррече О'Доннеле, янки, потомке сильного гэльского племени. Вот о чем я говорю. Ты вернулся к нам, Джон Гарреч О'Доннел. Ты принес нам новый взгляд на проблему борьбы с чумой! Ты – наша надежда, Джон Гарреч О'Доннел! Я немедленно всем об этом расскажу.
– Вы что, все психи?
– Люди будут восхищаться тобой, Джон.
– За что?
– За твою проницательность. Ирландцы всегда высоко ценили проницательность.
– Я не собираюсь участвовать…
– Тогда я должен буду передать тебя Кевину для немедленного устранения. У нас полно лабораторных техников. То, что нам действительно сейчас необходимо, – это вдохновение и надежда.
– А что случится, если я…
– Если ты потерпишь неудачу? О, тогда тебе наступит конец, прямо на месте. Мы не очень терпимы к поражениям, да.
– Вы хотите сказать, что просто уничтожите…
– О нет! Ничего слишком кровавого или простого. Но у Кевина вспыльчивый нрав и быстрый пистолет.
– Тогда я буду вынужден скрывать свои ошибки.
– Только не от меня! – Доэни убрал руки со стола. – Мы пошлем тебя к Пирду в Киллалу. Я предлагаю тебе разработать новый сенсационный подход к проблеме лечения чумы до того, как ты туда прибудешь.
Пристальный взгляд Джона следовал за Доэни, когда тот поднимался из-за стола.
– Сделать работу или умереть?
– Не в этом ли суть проблемы? – в свою очередь спросил Финтан.
Джон заставил себя отвести глаза в сторону. Каким тоном этот человек выносит приговор!
– Видишь ли, Джон, – сказал Доэни. – Чума оказывает новое давление. Это явление называется мутацией. Оно наблюдается сейчас у морских млекопитающих – китов, дельфинов, тюленей и у других видов. Невозможно сейчас остановить распространение этого явления.
Джон почувствовал, что его лицо превратилось в застывшую маску. Мутация! Это было то, чего он не мог предположить. Ситуация вышла из-под контроля, и теперь зло будет распространяться со сверхъестественной быстротой.
– Если ты подождешь здесь, – сказал Доэни, – я пойду и дам распоряжения относительно твоего путешествия.
Он вышел в холл. Кевин уже был там, как призрак, беззвучно появившись из примыкающего офиса.
– Ты идиот, Доэни! – грозно прошептал Кевин. – Что если он попытается разрушить нашу работу в Киллалу?
– Тогда вы его убьете, – невозмутимо ответил Финтан. – Они уже выслали отпечатки пальцев и зубные карты?
– Они действуют чрезвычайно осторожно. Для чего они нам нужны? У нас что, есть подозреваемый?
– Было опасно спрашивать, Кевин.
– Просто жить тоже опасно!
– Кевин… если он действительно О'Нейл, то достаточно дать ему правильную мотивацию, и он решит для нас эту проблему.
– Ты ведь твердил ему все время, что лекарство нельзя создать!
– Это его весьма удивило, я знаю. Он был шокирован, потому что никогда не думал об этом раньше. Типичный ученый – стремится к цели, не пытаясь даже представить себе все возможные последствия.
– А что, если ты прав? – спросил Кевин. – Что, если это О'Нейл, и ОН потерпит неудачу.
– Тогда у нас просто уже не будет никакой надежды.
52
Доктор говорит: «Сир, лучше было бы умереть согласно правилам, чем жить в противоречии с медицинскими предписаниями».
Мольер – пациенту, который выздоровел при помощи нетрадиционного лечения
